Виктор стукнул костяшками пальцев несколько раз по фанерному квадратику, которым была заделана брешь в замке, и вновь прильнул ухом к двери.
Внезапно все смолкло. Ни плача, ни голоса, никакого другого звука. Виктор забарабанил сильней. Внутри что-то грохнуло, затем послышались крадущиеся шаги, и опять тишина. Слышно было лишь тихое сопение. Кто-то явно стоял за дверью. Олег снова присел и заглянул в замочную скважину, оттуда на него смотрел чей-то глаз.
Открывай, не выдержал Котов. Иначе дверь выломаем.
Не имеете права, раздался, наконец, пьяный голос обитателя квартиры, я ща милицию вызову.
Мы уже приехали. Открывай. Виктор со всей силы стукнул кулаком в дверь.
Оперативно, пробубнил голос, всё равно не открою, не имеете права, я у себя дома.
Что будем делать? на всякий случай спросил Ревин, уже понимая, что по-хорошему не получится, а, значит, придётся по-плохому.
Олег, иди к соседке, попробуй через балкон, всего-то второй этаж, а я с этой стороны пока его попридержу. Но помни, на всё про всё у тебя десять минут, потом я выбиваю дверь. Постарайся к этому моменту уже проникнуть в квартиру.
Не успел Виктор договорить, как дверь с противоположной стороны площадки открылась.
Давай, сынок. Махнула рукой старушка. Балкон на кухне.
«А ещё говорят, что старики плохо слышат», успел подумать Олег, пробираясь сквозь заставленную каким-то хламом прихожую. В нос ударил чуть сладковатый запах сдобы, ванили и ещё чего-то не очень приятного. «Запах старости», снова не к месту промелькнуло в голове.
Небольшой по размеру балкончик, заставленный банками и кастрюлями, так что и ступить некуда, казался странным сооружением. Трудно было даже предположить, для какой цели он предназначался.
Подожди, милок, я банки уберу. А то побьешь, запереживала бабуля.
Я тебе новые куплю. Олег толкнул ногой преграждающую путь посуду.
Я участкового вызвала на подмогу, услышал Ревин позади себя дребезжащий старческий голос. Схватившись за хлипкую перегородку, он перекинул ногу через перила и легко перескочил на соседний балкон.
Балконная дверь оказалась закрытой изнутри, но форточка распахнута. Олег осмотрелся в поисках подходящего инвентаря. Из кучи хлама пригодились пустая канистра и обломок швабры. Став на перевёрнутую канистру, оперативник просунул в форточку швабру и попытался отодвинуть защёлку шпингалета. С первого раза манёвр не удался. Олег выдохнул, не спеша поднёс деревянную палку к задвижке и несколько раз осторожно постучал по ней. Наконец задвижка отъехала, и дверь открылась.
На кухне в нечищеной кастрюле что-то чадило. Буфет был заставлен бутылками из-под водки. Батарея из таких же бутылок выстроилась и на полу вдоль стены. Олег выключил плиту. С противоположной стороны послышался грохот. Выбитая Котовым дверь сбила с ног пьяного хозяина квартиры, который, не удержавшись на ногах, растянулся на полу в прихожей. При этом бутылка водки выпала из его рук и, расплескивая остатки горячительного, покатилась навстречу Олегу.
Где девочка? спокойно спросил Котов и, не дожидаясь ответа, направился в комнату. Небольших размеров квадратная комнатёнка была меблирована провалившимся диваном и чёрно-белым телевизором на ножках. «Неужели такие ещё сохранились?», удивился оперативник. В месте, где полагалось быть переключателю каналов, зияла дыра, из которой торчал металлический штырь. Сверху на телевизоре лежали плоскогубцы. «Надо же, прямо классика жанра».
Больше в комнате ничего не было. «Где же девочка?». На диване замусоленная подушка и шерстяное клетчатое одеяло. На полу ветхий коврик. «Здесь и спрятаться-то негде».
Вить, давай сюда, послышался голос из прихожей. Олег стоял в проёме двери ванной комнаты, на полу на голом кафеле сидела заплаканная девочка. Вот она.
Это его дочь, раздался сзади незнакомый голос. Капитан милиции Прошкин, представился симпатичный полноватый мужчина в форме.
Как дочь? опешил Котов.
А так. Григорий Степанов, 1972 года рождения, ранее проживал в этой квартире с женой и дочерью. Пять лет назад развёлся. Теперь живёт один. Супруга выписалась и с ребёнком переехала к родителям в Сосновку, отрапортовал участковый.
В дверях показалась седая голова соседки:
Развестись-то, они развелись, но изверг этот жене своей бывшей покоя не даёт. Лиля ему видеться с дочкой не позволяет, так он подкарауливает девочку возле школы или ещё где, и ворует. А сейчас Лиля в больницу попала, а мать её старенькая, вот он и воспользовался случаем.