«Запомни, деточка морщины на колготках хуже дырки и стрелки»
Мятный чай?
Я кивнула. Сердце тревожно бьется, и, кажется, я сейчас хлопнусь в обморок, так меня свела с ума эта встреча, как некое звено между ней и Айсбергом, как зыбкий мостик, перекинувшийся из прошлого в настоящее. И настолько невыносимая тоска по нему, так, что выть захотелось и рыдать навзрыд. В горле пересохло и перехватило дыхание.
Не оттопыривай мизинец. Что за мещанские замашки?
Она нарушила молчание, пока мы пили чай и смотрели то в сторону, то друг на друга. Невольно убрала мизинец. Потом все же спросила.
Вывы знаете, где он?
Кто?
Деланно с любопытством спросила она. А по глазам видно она знает, о ком я спрашиваю.
Петр.
Так ведь умер, царствие ему небесное.
Я резко поставила чашку на стол, а она оглянулась по сторонам и приложила палец к губам. Я вздрогнула, понимая, что она имеет в виду в ее доме может быть прослушка. На секунду забывая кто он и что вокруг него вертится, в кого меня угораздиловот так, что теперь кажется, я к нему припаяна ржавым железом, вросла в мясо.
Пошли прогуляемся, девочка. Зайдем в кондитерскую, купим печенье. Помянем Питера. Он был для меня очень близким человеком. Я его безгранично любила.
И я вдруг поняла, что за все мое время пребывания в ее доме она ни разу не назвала мое имя. Эллен не изменилась и оставалась сама собой даже спустя время.
Выдохнула и отнесла чашку в раковину. От одного слова «помянем» становится мутно и тошно.
Да, конечно. Помянем.
Мы оделись, и она подала мне мою сумочкупотом посмотрела на мой чемоданчик и отрицательно качнула головой. Это означало, что остаться я у нее не смогу, и лучше его забрать прямо сейчас. Я ее поняла и чемодан прихватила с собой. Мы отошли на несколько метров от дома, она выключила свой сотовый, осмотрелась по сторонам. Пристально осмотрелась, явно не упуская ничего из вида. Потом посмотрела на часы. Как будто куда-то спешила или кого-то ждала.
Зачем приехала? Уезжай отсюда! Нечего тебе здесь делать! Оставайся там, где была!
Зашипела на меня, и мне вдруг захотелось ее расцеловать. Ничего не изменилось. Она все такая жеЯ хочу обратно, тудак нему. Почему-то так болезненно по-идиотски хочу. Я бы, наверное, повела себя совсем иначе.
Я хочухочу знать, где он!
Умер! отрезала она.
Нет! И вы об этом знаете! Я уверена! Он не умер я лично лечила его раны! Я хочухочу знать, почему он умер для меня?
Если ты этого не знаешь, значит так надо! Нельзя найти того, кто давно исчез с лица земли! И не хочет быть найденным!
Эллен! Заклинаю вас! Пожалуйста! Мы же не были врагами, и вы знаете кто яей! Знаете! Прошу вас! Помогите мне его найти!
Уезжай, Марина! Так будет безопасней для тебя и твоего ребенка!
Не будетТолько рядом с ним. Я не уеду, слышите? Я заночую под вашей дверью, под вашим домом, как собака! Я не дам вам прохода!
Ну какая же ты дура! Как была, так и осталась идиоткой!
Пусть! Плевать! Называйте, как хотите! Я хочу знать, что с ним происходит!
А раньше не хотела! Раньше бежала от него, как от прокажённого! Ненавидела! Вот и продолжай ненавидеть целее будешь!
Ялюблю его, Эллен.
Она выдохнула и схватила меня за руку.
Уезжай, глупая тынельзя его искать!
Я буду! Слышите? Буду! И от вас не уеду!
Уедешь! Тебе нельзя здесь оставаться! За мной постоянно следят! Такдавай дам номер телефона и позвонишь ему сама.
Кому? Петру? аж сердце зашлось.
Нет! Какому Петру! Гройсману позвонишь. Он мне запретилно я тоже рисковать не хочу. Ты, как и всегда, придурошная. Подставишь меня.
Вытащила ручку из сумочки и написала на моей ладони.
Выучи наизусть. Нигде не записывай.
Спасибо! сжала ее руку, но она выдернула пальцы.
Из-за тебя Милы не стало. Ты многим на горло наступила только своим существованием. Ноя слишком люблю ЕГО, чтобы ненавидеть тебя. Уходи. И больше никогда сюда не приезжай. Ты уже давно не моя забота. А я вспомнила как увидела ее впервыеЭто была наша последняя встреча и прощание. Она умрет спустя несколько дней. Некролог о ее смерти я увижу в газете, всего на один абзац. А пока я могу только вспомнить нашу с ней первую встречу.
***
Как отвратительно вы орете! Примерно так же отвратительно, как и одеваетесь!
Женский голос заставил меня обернуться. Передо мной стояла женщинабез возраста. Из тех, по кому видно, что они совсем не юные и даже не молоды, но их шарм и красота идеальны настолько, что кажется, у вас перехватывает дух от одного взгляда на них. Такой могла быть Коко Шанельнаверное, илиили Джулия из «Театра» Моэма. Да, такой могла быть именно Джулия Ламберт с серебристыми прядями волос, уложенными в короткую, изысканную, пышную прическу, умопомрачительными синими глазами и точеной фигурой балерины.