На что фея спокойно заметила:
Это ведь МАМА, а на мамины желания никакие правила не распространяются!
Пылинка Полли
Старое кресло (Родина)
Пылинка Полли довольно юная пылинка, проживающая свою первую, как говорили её более старшие соседи, и единственную, как считали её сверстники да и она сама, жизнь в старом, но ещё довольно добротном кресле на втором этаже маленькой дачи, которая принадлежала капитану дальнего плавания Христофору Ивановичу. Это значит, что беспокоили пылинную братию ужасы в виде Пылесоса или Влажной Уборки нечасто. На памяти юной Полли такого ещё не случалось, лишь взрослые вспоминали и в красках описывали, как наводило на их народ ужас проклятье под названием Пылесос. Как исчезали бесследно тысячи и тысячи таких же, как она. Старики поговаривали, что унесённые ураганом пылинки не пропадали, а продолжали жить совсем в другом мире. Правда, споры о том, хуже был тот мир или лучше, да и был ли он вообще, никогда не прекращались. Но все правила и законы гласили: «Въедайся в ткань, в щели, в углы поглубже». Но там, поглубже, может, и было безопаснее, но оттуда невозможно было увидеть, как такие же пылинки со старого шкафа, с оконных штор и даже со старого монитора иногда взлетали и кружили по комнате по несколько минут. К сожалению, бывало это крайне редко, лишь когда приезжавшие на выходные дети или жена Христофора Ивановича топили камин на первом этаже. Тогда тёплый воздух, осваивая непривычно холодное для него помещение, поднимался на второй этаж, срывая по дороге с насиженных мест тысячи пылинок, но, поёжившись от непреодолимого для него расстояния, возвращался поближе к огню.
Полли всего несколько раз в своей жизни видела, как парили в воздухе пылинки, и завидовала-завидовала-завидовала. А те, кто постарше, авторитетно заявляли, что подобные летания до добра не доведут. Неизвестно ещё, чем такие полёты могут закончиться. Никто не может гарантировать того, что после такого полёта ты не встретишься с Влагой. Влага это вторая самая большая опасность в жизни пылинок. Увы, и здесь мнения, как и в случае с Пылесосом, были противоречивыми. Кто-то считал, что после встречи с Влагой жизнь пылинки прекращается навсегда, другие же полагали, что Влага могла привести и к фатальным последствиям, и к простой реинкарнации. Как бы то ни было, Влагу боялись все пылинки, кроме молодых, которых жизнь ещё не научила бояться, тем более неизвестности. Поэтому сотни, а то и тысячи таких задорных, как Полли, собирались на тканевой поверхности Старого Кресла, на его ножках, на подлокотниках и отчаянно мечтали совершить полёт, пусть и сулящий опасности и непредсказуемые последствия. Естественно, их мечтаниям, как и всяким по-настоящему ожидаемым дерзким проектам, суждено было осуществиться. Но до этого произошли некоторые события, без которых наша история могла бы пойти совсем иным путём.
Как-то зимой (полёт)
Христофор Иванович вернулся из своего очередного плавания и решил нагрянуть на дачу. Что может быть лучше дачи зимой? Белый пушистый снег выполнил работу и дворника, и дизайнера, но только тепло внутри дачи от живого огня может придать красоту и очарование морозу снаружи, когда там, снаружи, минус двадцать. Но для живого тепла нужен живой огонь. Вот и поднялся Христофор Иванович на второй этаж, чтобы найти для растопки старые газеты. Поискав немного по шкафам и полкам, он плюхнулся в кресло, и тут же тысячи пылинок, Полли в их числе, взмыли вверх над Старым Креслом. Это было восхитительно! Вряд ли в природе существуют слова, способные достоверно описать полёт тому, кто не летал. Тем более первый полёт. Всё-всё, что было до этого момента, кажется несущественным. Обретение ещё одного измерения делает радость осязаемой. Лёгкость вот, пожалуй, единственное слово, которое может описать состояние полёта. Движения воздуха то поднимали Полли выше, то опускали, мимо проносились знакомые вещи, которые сейчас выглядели совсем иначе, чем раньше.
И закончился бы через момент-другой этот фантастический полёт, но за хозяином дачи на второй этаж поднялась его жена. Увидев пылинки в лучах солнца, она распахнула несколько форточек, продлив это изумительное парение. Прилетевший снаружи Сквозняк подхватил Полли, а вместе с ней ещё сотню пылинок и вылетел с ними в окно. Это было непередаваемо. Яркое зимнее солнце, отражённое в белоснежных сугробах и голубом небе, ослепило Полли. Только через время, когда поток тёплого воздуха, поднимавший Полли и её подруг всё выше, немного успокоился, Полли смогла оценить и яркое солнце, и невиданную доселе чистоту снега, и синеву неба, и лёгкость полёта. Поднимаясь выше, Полли увидела деревья, покрытые такими же пылинками, как она, только абсолютно белыми издалека и прозрачными вблизи, седой дым из печей, поднимающийся выше, птиц, которые большей частью сидели на деревьях и проводах. Постепенно Полли почувствовала уменьшение силы восходящих потоков, что были её опорой и, хоть не имела опыта, поняла: скоро придётся приземляться. О возвращении на родное Старое Кресло уже не могло быть и речи. Форточки всё ещё были открыты, но тёплый воздух от разожжённого камина не давал никаких шансов проникнуть внутрь. Поэтому Полли, подумав, что чем выше, тем дальше от Влаги, когда силы, удерживающие её в воздухе, начали ослабевать, приземлилась, если так можно выразиться про крышу, на крышу. Издалека место, где она оказалась, было абсолютно белым, мягким и главное без признаков Влаги. Только после приземления Полли обнаружила, что вокруг неё всё было завалено огромными белыми пылинками, холодными и неприветливыми. Со временем Полли подружилась со своими странными соседками. Тогда же она узнала, что называются они Снежинками. Несмотря на холодность Снежинок, Полли радовал тот факт, что Влаги на крыше не было. И Снежинки тоже ничего о Влаге не знали.