Система обучения, принятая в университете, вела лишь к тому, что перед экзаменом нужно было зазубривать материал, который уже через пару дней совершенно забывался. Если же в голове что-то и пыталось остаться, то оно тут же выбивалось оттуда новым материалом. Однако многим студентам эта система учёбы вполне подходила я ни разу не слышал, чтобы кто-либо высказывал по этому поводу недовольство. Конечно, большинство приходило не учиться, а получать диплом. Но дело не только в этом. Большое значение имеет и психологический склад человека. Есть люди, которые способны быстро усваивать достаточно большой объём информации, но лишь поверхностно, а есть те, кто наоборот способен усваивать лишь небольшие объёмы, но очень глубоко. Вся современная система образования подстроена под первый тип людей, а второго для неё как бы вообще не существует. Однако именно люди этого второго типа и двигают науку вперёд, ибо только они проникают глубоко в суть вещей. Они стремятся к глубокому пониманию, которого люди первого типа никогда не достигают
В течение года никаких заданий, кроме написания контрольных работ и рефератов, не было. Однако у меня сложилось впечатление, что из всей группы самостоятельно их писал лишь я один. Казалось, все остальные целый год ничего не делали, а приехав на сессию, тут же обращались к быстро расплодившимся новоявленным фирмам, которые за определённую плату предлагали написание любых учебных работ, во всяком случае, я много раз слышал, как прямо с телефона, расположенного в коридоре первого этажа университета, они звонили и спрашивали о готовности своих заказов. Когда же на занятиях поднимался вопрос об уже защищённых до сессии контрольных работах (это можно было сделать, придя в специально отведённые часы на соответствующую кафедру), то всегда выяснялось, что это сделал лишь я один Атмосферы учёбы, атмосферы получения знаний не было совершенно. Всё это больше походило на какое-то хорошо организованное лицемерие: одни делали вид, что учат, другие что учатся.
Посреди всего этого мне светил лишь один светлый луч я с нетерпением ждал, когда же начнутся лекции по философии. По какой-то причине философия была перенесена с первого курса на второй, и долгожданной встречи пришлось ждать ещё целый год.
И вот этот день день встречи с философией наступил. Я вошёл внутрь аудитории и с восторгом посмотрел на кафедру сегодня с неё будут выступать не набившие уже оскомину экономисты, а философ! Я впервые будет присутствовать на философской лекции! Здесь будет звучать история философии многовековая мудрость, прошедшая испытание временем. Так думал я и с нетерпением ждал начала.
Наконец, в аудиторию вошёл седовласый мужчина в сером костюме и с кожаным портфелем в руке.
Профессор Мовсесян, представился он сухим, твёрдым голосом.
Лишь только увидев его, у меня внутри раздалось: «Но ведь это не философ!» Я ожидал увидеть мудреца, подобно Платону и Аристотелю, а вместо этого передо мной стоял человек, больше похожий то ли на бюрократа, то ли на партийного работника Передо мной была посредственность, но философия это настолько интеллектуально-сложная деятельность, что с посредственным умом в ней делать нечего. Посредственным может быть физик, химик, экономист, но не философ Впрочем, я быстро догадался, что это один из представителей так называемого «диалектического материализма» учения, которое в советское время повсеместно насаждалось под вывеской философии, хотя ни Маркс, ни Энгельс это философией не называли. Материалистическая диалектика Маркса превратилась у Энгельса в диалектический материализм, который стал противопоставляться материализму метафизическому. Я позже много раз задавался вопросом: как может быть материализм метафизическим? Ведь метафизика это выход за пределы физического мира, в мир умопостигаемый, она утверждает сущности, которые можно постичь только умом, они нематериальны. Тем самым материализм по самой своей сути должен отрицать любую метафизику, он никак не может быть метафизическим. Также и само деление всех философов на материалистов и идеалистов, как и провозглашение «основным вопросом философии» проблемы соотношения бытия и сознания (материи и духа), у меня вызывало большие сомнения Диалектический материализм исчез из учебников философии вместе с падением коммунистического режима, однако все те, кто его преподавал, остались, и теперь преподавали обычную философию, по-прежнему представляя её как историческую борьбу материализма и идеализма. А студенты, смотря на них, думали, что это и есть философы