с незапамятных времен занимаются производством селитры, и всегда были известны, как лучший работники для тяжелых земельных работ.
Приняв в соображение эти условия, Шамиль обязал их выделывать и доставлять на пороховые заводы селитру в определенным им размерах; и за это не только освободил их от военной и от всякой другой повинности, но кроме того платил им, из находившейся в его ведении общественной казны, по полтора раб. сер. в год, на каждое семейство. Если же обязательного количества селитры оказывалось недостаточным, Шамиль приобретал ее покупкою в тех же деревнях, на счет той же суммы. Сера в излишестве добывалась в окрестностях Чирката, Шубута и Кикуны. Все эти места Кавказскому начальству хорошо известны.
18-го ноября. Сегодня на вопрос мой справедлив ли был слух, ходивший когда-то по Кавказу
что будто, в то время, когда у горцев еще не было артиллерии, они стреляли по нас из деревянных пушек, Шамиль отвечал отрицательно; но при этом сказал, что житель аула Хидатль в обществе того же имени, Магома, заведывавший у него производством артиллерийских снарядов,
предлагал ему однажды «устроить» пушки изобретенным им способом, который, по его объяснению, заключался в следующем:
Из нескольких железных полос, толщиной в ладонь, Хидатлинец Магома хотел выковать орудие кузнечным способом, и потом обшить его крепка-накрепко в несколько слоев бойволиной кожей. За прочность устроенной таким манером артиллерии, Хидатлинец Магома ручался своей головой. Не смотря на это, Шамиль не согласился осуществить его идею, из опасения возбудить в Русских смех. Продолжение этого разговора доставило мне возможность приобресть сведения о способе литья орудий и о мерах, принятых для этого Шамилем.
Прежде всего, приготовлялась опока. Она была цилиндрическая, цельная, без разделений, длиной несколько больше человеческого роста, а в диаметре от 12-ти-16-ти верш. Она составлялась из железных жердей, шириной в два пальца, толщиной в полпальца. Эти жерди с одного конца переплетались, образуя собой круглое плоское дно, в виде колеса. Они не прилегали плотно одна к другой, а имели между собой промежутки через которые, по окончании всего процесса, выбивалась предварительно заложенная туда глина. Опока оковывалась в трех, а иногда в четырех местах, железными толстыми обручами. Дно опоки плотно укладывали сырой глиной, после чего в середину опоки опускали форму орудия, выдавленную из простого деревянного бруса; пустое же пространство между стенками опоки и формою набивали той же глиной, которую смачивали еще, и плотно утрамбовывали.
Приготовленная таким образом опока ставилась на землю, обкладывалась со всех сторон доверху дровами, которые вследствие за тем и зажигались. Опока и глина накаливались и обугливали форму, на которую, для скорейшего тления, поливали нефть. Когда форма окончательно натлевала, образовавшийся из нее уголь вытаскивался особым черпаком, после чего являлась форма для будущего орудия.
Остывшую опоку переносили к приготовленной заранее яме, куда и опускали ее, так, чтобы верхнее ее дно помещалось немного ниже уровня земли. После того, в середину формы опускали железный цилиндрический брус, оканчивавшийся тупым конусом (все орудия отливались камерными). Цилиндр предварительно обмазывали ровно и гладко глиной смешанной с золой. Диаметр цилиндра (бруса) зависел от калибра, какой хотели дать орудию. В верхнем конце бруса было отверстие, сквозь которое продевалась железная жердь, клавшаяся на земле и недопускавшая таким образом конус цилиндра до дна формы на такое расстояние, чтобы образовать дно и тарель. Затем оставалось только литье, потому что затравка просверливалась уже в готовом орудии.
Над самой ямой складывали каменный горн больших размеров, конусообразной формы, с полушарным дном. Материалами для этой постройки служили: камень и огнеупорная глина. На дне горна, по направлению оси канала орудия, проделывалось отверстие, которое, на время плавки металла, затыкалось железной пробкой. В своде горна, над поверхностью металла, проделывались три окна для закладки металла и угля, и для надзора за плавкой. Дутье было ниже.
Когда горн был готов окончательно, в него клали такое количество меди, которое, по соображению Джабраиля Хаджио, признавалось нужным для орудия. Кроме меди, никаких других металлов не употребляли; но так как вся она была деловая с полудой: котлы, тазы и проч., то это условие, в некоторой степени, делало нечувствительным отсутствие бронзы. После меди, сыпали в горн уголь, которого выходило для каждого орудия не менее ста пудов. Когда металл расплавлялся, из дна вытаскивали особыми щипцами пробку; в отверстие стекала медь, и орудие было готово. Через несколько дней, из ямы вынимали опоку, разбивали глину и вытаскивали из опоки орудие. Весь этот процесс продолжался около двух недель.