Хаджио возразил что хотя это и правда, но что в сущности он сделался Русским гораздо менее, нежели сам Шамиль.
Отложив в сторону книгу, Шамиль устремил глаза свои на мюрида, и, сохраняя наружное спокойствие, сквозь которое нельзя было не заметить некоторой ажитации, потребовал объяснения: на основании каких данных, он, Шамиль, сделался Русским?
Разговор происходил на кумыкском языке. Переводчиком был в этот раз Мустафа-Ях-Инь; но кроме того, я и сам на половину мог понимать разговор.
Хаджио объявил, что, однако коренное обыкновение Русских, совершенно противоречащее правилам Корана, вкралось, по его замечанию, и даже распространилось в доме Шамиля.
Шамиль спросил какое это обыкновение?
В пространном ответе, Хаджио объяснил, что оно называется «угождение женщинам»; что угождать женщинам есть дело хорошее, в чем он убедился из своих сношений с Русскими, но, во-первых, Русские ввели своих женщин в общество, и поставили их так высоко, что теперь волей или неволей, а должны угождать им. В деле же расходов на наряды, Русские, по всей вероятности, угождают своим женщинам только до известной степени, тогда как у нас этого незаметно. Впрочем, он, Хаджио, не сказал бы против этого ни слова, если бы «наши» женщины имели возможность пощеголять своими нарядами где-нибудь и перед кем-нибудь; а оне вечно сидят дома и даже редко переходят из одной комнаты в другую. Потому ясно, что деньги расходуются без всякой надобности, и что Шамиль, видя это и не принимая надлежащих мер, потворствует женщинам, угождает им, а стало быть, сделался Русским.
Стр. 1416 Выслушав внимательно это объяснение, Шамиль задумался.
Нет, сказал он наконец: я не сделался Русским от того, что позволяю женщинам одеваться как им угодно; но именно потому и позволяю женщинам одеваться как им угодно; но именно потому и позволяю, что они никуда не выходят. Я даже радуюсь, что они занимаются нарядами: наряды доставляют им удовольствие, а стало быть облегчают их затворничество Мы ведь с тобою в плену, продолжал Шамиль: а они два раза в плену; надо же выкупить их хоть из одного плена. Я очень жалею, что не могу им возвратить бриллиантов (их): это облечило бы их глаза, которые с тех пор, как были у нас здешние дамы, начали сильно болеть; но Бог даст, они выздоровеют и без брильянтов А что касается до того, что для них нет места и нет общества где бы оне могли пощеголять, то ты ошибаешься друг Хаджио: вон комната (он указал на противоположную дверь), где оне могут сходиться и щеголять: их много скучно не будет кроме того, у них есть мужья, которые составляют для них самое лучшее общество; в этом обществе они, скорее всего, перещеголяют друг друга: тут оне могут даже достигнуть и цели своего щегольства
Мюрид просил своего бывшего Имама объяснить ему цель щегольства женщин, которую он не может понять. Я думаю, отвечал Шамиль: они щеголяют для того, чтобы соблазнить кого-нибудь из мужчин Русские позволяют своим женам соблазнять посторонних мужчин; мы этого не позволяем не потому, что не хотим, но потому, что закон наш не велит. Мы даже учим наших женщин только читать, а писать не учим
В этом месте я прервал Шамиля вопросом: по какой причине они не учат своих женщин писать?
Для того, чтобы оне любовных записок не писали, отвечал Шамиль, чтоб не могли оне назначать свиданий.
Считая это шуткою, я попросил дальнейших объяснений. Шамиль отвечал, что запрещение учить женщин письму действительно изложено в сочинениях некоторых Муштандов, и, между прочим, в книге «Пусул»; что оно составляет принадлежность Сунната: что сам он для этого дела ничего не выдумал и не постановил: и что, наконец, причина запрещения действительно есть та самая, которую назвал он, именно: отнятие у женщин возможности нарушать целомудрие.
После того он снова обратился к Хаджио; ты знаешь, продолжал он, что я не только не противлюсь тому, что позволяет закон, но даже первым стараюсь исполнить его указания, поэтому я не запрещаю и не буду запрещать нашим женщинам, покупать себе всякий вздор Ноу нас денег нет, перебил Хаджио, недовольный мотовством женщин, которые впрочем, приехали в Калугу почти нагими: завтра не на что будет рису купить для плова. А ты позабыл, как обходился без плова, да неделям жил на одном чурке? Я был тогда один без жены и притом в походе, возразил мюрид; кроме того, я жил на одном чуреке не более десяти дней; а теперь нам приходится этак жить более месяца.