Я тряхнул ее, напомнил ей, кто я и что могу
И что же ты можешь, Марвин Джонс? с любопытством спросил детектив.
Да я просто хотел ее припугнуть. Сказал же тебе, я был пьян, нес всякую чушь. Я просто хотел получить от нее свои деньги.
Что было дальше? Она сумела тебя урезонить?
В общем-то да, согласился Джонс. Она что-то там бормотала о каких-то важных документах Какие-то дубликаты или нечто вроде того Тьфу! Ни черта я не помню! Я не вспоминал об этом с того самого вечера! Нэнси сказала, что прямо сейчас не может дать мне ни гроша, но уже очень скоро она разживется не маленькой суммой и тогда, разумеется, поделится со мной.
И ты ей поверил?
А что еще мне оставалось делать? Я не хотел рисковать и устраивать сцену. В том районе полно фараонов, а у меня и так достаточно приводов.
Не сомневаюсь, буркнул в ответ Эдвард.
Смейся-смейся, недовольно проговорил Марвин и допил последний стакан горячительного пойла.
Полагаю, Нэнси назначила тебе встречу для передачи денег.
Ты уже все сам пронюхал, чертова ищейка! вдруг разозлился Марвин. Он ударил стаканом по столу и разбил его на мелкие кусочки. На его ладони показались капли крови, и он прижал раненную руку к телу.
Не бузи! рявкнул на него Эд. Вот, он протянул ему носовой платок. Перевяжи. И лучше продолжай говорить. Мое терпение на исходе.
Джонс исподлобья взглянул на детектива, но принял платок.
Да, она предложила мне встретиться вечером во вторник на южном пирсе, проговорил он сквозь зубы.
Почему Нэнси в вашем разговоре упомянула этот паб, «Веселый Джек»? Что в нем особенного?
От этих слов Эдварда Марвин стал неестественно бледным. Он опустил глаза в пол и стал глупо и нервно посмеиваться.
Ты совсем спятил, дружок? зло спросил Финч. Кажется, ты пропил последние остатки рассудка. Говори, что это за чертов паб и чем ты там занимаешься?
Ха! Думаешь, раз ты такой наглый и храбрый, я должен выложить тебе всю свою жизнь как на духу? Вот еще! Зови своих фараонов, и мы посмотрим, что ты тогда узнаешь!
Эдвард молча допил свой эль и поднялся из-за барной стойки.
Сейчас я уйду, и ты не получишь от меня ни пенни, с каменным лицом сказал детектив. Можешь кричать мне вслед, пока не сорвешь связки, можешь кидаться на меня с кулаками или вновь попытать счастье со своим перочинным ножиком, но только учти, что уже сегодня ты и все, кто решит оказать тебе содействие, окажутся за решеткой. Я ясно выражаюсь?
Марвин Джонс поежился и огляделся по сторонам. В баре этой захудалой гостиницы, помимо детектива и его самого, сидели еще трое человек, один из которых мирно дремал за своим столиком. Навряд ли кто-то из этих мужчин бросился бы вырывать мерзкого пьянчужку из цепких лап высокого и сильного молодого человека, уж очень похожего на служителя порядка.
Решив, что игра не стоит свеч, Марвин сдался и наконец ответил на вопрос детектива:
«Веселый Джек» простая пивнушка. Но вход туда строго по приглашениям. И не спрашивай меня больше о том, чем я там занимаюсь. Всем, чем захочу. Вот так! А если уж тебе так интересно, можешь сам сходить и поглядеть. Только потом не зови мамочку или фараона. Когда ребята увидят твою лоснящуюся от паршивого благородства рожу, Марвин звучно сплюнул на пол. От тебя за милю несет праведностью, прямо как от монашки Ха-ха! «Тип в красном» покатился со смеху, но боль в руке заставила его заткнуться. Ты хочешь знать о Нэнси? продолжил он чуть тише. Ну так слушай! Моя кузина там никогда не была! Женщинам там делать нечего! Я сказал ей, что буду выпивать в «Веселом Джеке» с друзьями. И что она должна явиться на пирс до наступления сумерек. Вот и все! Вся твоя правда, дружок.
Но ты так и не встретился с ней, я прав?
Ага! Джонс откинулся на спинку стула и внимательно осмотрел рану на руке. Он взял бутылку с остатками алкоголя на дне и вылил содержимое на ладонь. Черт бы тебя побрал, парень! выругался Марвин. Из-за тебя у меня шрам останется.
Что с ней случилось? Почему она не пришла на встречу?
А кто же ее знает! фыркнул Марвин. Бабы они такие: говорят одно, а делают другое. Ты что, сам не знаешь? Баб что ли не знаешь?
И ты не попытался ее разыскать? не унимался Эдвард. Он не верил Джонсу и надеялся, что-тот наконец проговориться.