Я её продюсер. Что я, по-вашему, могу замочить её? раздражённо сказал Дэвид.
Долго не думая, Маркус ответил:
Что тут сказать? Шоу-бизнес порочен.
Это уже не смешно нервно отрезал Дэвид.
За свои тридцать четыре года на вид, и двести одиннадцать по паспорту, ему ещё не приходилось сталкиваться с подобным.
Я настаиваю, чтобы вы временно покинули это помещение требовательно повторил Дэвид, направляя указательный палец на дверь.
В ответ Маркус стряхнул воображаемую пыль с чёрных синтетических брюк, после чего вполне спокойно опустился в кресло.
Дэвид хотел что-то сказать и, судя по всему, в очень жёсткой форме, но его прервала Агата:
Ладно. Слушай. Это срочно? Или подождёт до отеля?
Какая разница. Я здесь главный, и я считаю необходимым именно сейчас
Дэвид? чуть громче произнесла Агата.
Не сразу, но Дэвид ответил, едва отводя глаза от сидящего в кресле Маркуса, сохраняющего холодный вид:
Подождёт.
Вот и чудно. Просто мне бы не хотелось наблюдать за ссорой после такого классного шоу. Давайте не будем ругаться и портить друг другу настроение вполне мягким голосом сказала Агата.
Продюсер покинул комнату с недовольным видом.
А с вашим подходом ошибки исключены. Вы так дорожите своей репутацией? спросила Агата, продолжая расправлять волосы, которые были так тщательно уложены стилистом. Теперь Маркус мог рассмотреть, что её волосы были чёрного цвета и тянулись почти до самых предплечий.
Я долго занимаюсь этим рассказывал Маркус, параллельно перекладывая из руки в руку «беретту» и разглядывая очертания пистолета. У меня ещё не было осечек. Среди моих клиентов были те, кого пытались убить люди, на которых бы никогда не подумали. Так что я знаю, что делаю.
Допустим, Дэвид меня захочет убить. Сейчас вы меня спасли. Но что ему помешает сделать это после того, как вы доведёте меня до номера?
Это уже не моя забота. Я обеспечиваю вашу безопасность там, где я обязан делать это по условиям контракта.
Агата посмотрела на Маркуса через зеркало и спросила:
И вас не будет мучить совесть?
Нет.
Так значит вам чуждо такое понятие как «сентиментальность?»
Можете поверить в обратное. Я потерял отца и мать в один день. Узнав об этом, я проливал слёзы не одну и не две недели. И не был бы мой ген замороженным, я бы поседел за пару дней.
Так почему же вы так холодны к возможной угрозе после истечения контракта?
Маркус обхватил рукоять «беретты» и, не сводя глаз со спускового крючка, ответил:
При моей работе приходится мириться с одной истиной всех в этом мире спасти невозможно. Поэтому если кто-то не в силах вечно избегать смерти, лучше просто принять всё как есть.
Печально подытожила Агата, снимая накладные ресницы.
К этому моменту она уже избавилась от помады и следов тонального крема. Наблюдая за этим, Маркус вдруг задался вопросом, который звучал весьма очевидно: «зачем портить всякой косметикой такое смазливое личико?»
9. ДЕТИ БОГА
«Вечная жизнь без старости».
«Предел мечтаний».
«Пик научного прогресса».
«Победа человека над природой».
«Переписаны законы мироздания».
И это далеко не все заголовки, которые вычитал из газет отец Авраам. Всю свою жизнь он посвятил служению Богу. Сколько отведено жить каждому вопрос, на который не стоит искать ответа. Всевышний, и только Он вправе решать, кому и сколько жить в этом мире.
Новое изобретение сумасшедшего учёного стало отправной точкой на пути тотального гниения человеческой души. Отец Авраам считал заморозку гена грехом, с которым невозможно сравнить даже убийство или прелюбодеяние. Желая избавиться от старости, люди окончательно отреклись от церкви. В них не осталось ничего святого.
Общество уже не устраивает то, какими нас создал Бог говорил отец Авраам прихожанам. Вместо благодарности за дарованную жизнь, современный человек стремится к тому, чтобы переписать законы вселенной.
Когда по всему миру стали предупреждать о скором запрете на рождаемость, такая новость отца Авраама совсем не удивила. Он доживал шестьдесят первый год и нисколько не жалел о том, что старость настигла его, а суставы начали беспокоить всё чаще. Так должно быть. Так было предопределено задолго до начала времён.