Действовать я планировал инкогнито. Ликвидирую любого, кто сможет опознать меня на территории Англии. Соответственно, маски буду носить постоянно.
Да и месть моя не должна быть связана с арестом судна, а то это закономерно приведёт ко мне, чего мне не нужно. Нет, удар чисто по промышленности и видным людям Британии. Для них видных, для меня эти банкиры лишь цель. В общем, ликвидация, диверсии, ограбления банков возместят мне с тысячей процентов потерю дохода из-за ареста «Аиста», в связи с его простоем и всем остальным.
Если б не необходимость соблюдать инкогнито, я бы в Англию и другими путями попал, вон с «Танцора» бы высадили, и всех делов. Но там слишком много лишних глаз, практиканты все на одном судне, хотя их должны были по двум распределить.
Я пустил слух, что в Германии поработаю на верфи, буду участвовать в сборе паровых машин для военных транспортных судов. Тема интересная, особенно для судовых механиков, только тс-с-с об этом. Сами германцы никогда не подтвердят этот факт. Слух хорошо пошёл: уже половина Питера говорила об этом, поэтому моё отбытие в Германию вопросов ни у кого не вызывало. А был я на практике или нет не важно. Главное подписанный «бегунок» от капитана «Танцора» и характеристика на два тела.
«Француз» был не самым ходким судном, я привык к моим бегунам. Кстати, все три моих судна числятся за Альфой и арендованы компанией морских перевозок Анны Васильевны. Так вот, я привык к другим скоростям, и шестиузловой ход «француза» вызывал у меня только презрительную гримасу.
Однако судно всё же не стояло, и мы, наконец, прибыли в Киль (а вообще оно шло до французского Бреста). В Киле я и сошёл с двумя кофрами и одним чемоданом на двоих. Из оружия у меня были только британские браунинги и один револьвер Уэбли, которые я сохранил и собирался использовать. Из наличных средств примерно две тысячи фунтов стерлингов и около пятисот марок. Это всё.
Что примечательно, за мной сразу началась слежка. Двое мужчин в неприметных костюмах. Бета, пока мы устраивались в гостинице, ходил в продуктовый, вот так я их и засёк. Чёрт, не германские ли это спецслужбы? Слух обо мне широко разошёлся, их шпионы вполне могли передать эту информацию на родину, а свои верфи германцы сторожат только так. Заказы на постройку принимают, но чужаков стараются не допускать. Тем более на военные верфи, где строят военно-транспортные суда для себя. Что-то стоит придумать.
И придумал утёк ночью, покинув гостиницу. Ночь это моё время. Пришлось зайцем на грузовом составе добираться до Кёльна, где эшелон встал: это и было местом его прибытия. Дальше я угнал пролётку и до побережья покатил на ней, двигаясь в основном ночами, а днём отсыпаясь в лесных массивах.
Перебрался во Францию через земли Бельгии и, продав пролётку, начал искать парусную лодку для угона. Мне повезло: в порту Кале, рядом с которым я и устроился, стоял «англичанин» английское судно. Вполне новый паровой каботажник водоизмещением тонн в четыреста. Открытые морские воды не для него, а вот так у побережья ходить да Ла-Манш пересекать ему вполне по силам.
Первой же ночью я угнал судно. Команду (а на борту находились двенадцать человек, семеро отсутствовали, считая капитана) пришлось ликвидировать. Отработал навык на пять. Думаю, утром портовые власти будут в недоумении: куда делось судно, не закончив разгрузки?
Работал ножом. Нарабатывал практику тайного проникновения, снятия вахты из двух человек и зачистки судна, уничтожив остальных в матросском кубрике. Да и не жалко, пусть даже они простые матросы и ничего мне не сделали. Я на тропе войны, а на войне можно не щадить, даже если противник не военнослужащий. То, что они встали на пути выполнения моих планов, уже поставило крест на их жизнях.
Снялись с якоря. Ужас! якорь тут вручную поднимался, пришлось вдвоём, напрягая все силы, крутить барабан. Подняв якорь, вывели судно. Бета в кочегарке и на посту механика, Альфа в рубке, подавал сигналы семафором, дать ход или нет (хотя мне без разницы, семафор не нужен), и стоял за штурвалом. Котёл тут был один и не потушен, так что поддали парку. Набрали давления, запустили машины, пустили по воле волн лодочку, на которой приплыли (вещи Альфа уже отнёс в каюту капитана) и потихоньку ушли.
Каботажник был не самым скоростным судном, но девять узлов на пределе выдать мог. Часа через два, когда французский берег превратился в тонкую полоску за кормой, мы избавились от трупов, сбросив их в море.