Кровать скрипнула пружинами, матрас качнулся и замер. Степан тихо лежал в тишине. Беспокойные мысли настойчиво лезли в голову, переключиться на другое не выходило. Неожиданно для себя Степан начал размышлять о судьбе всего человечества. Его давно тревожило происходящее. Поступки людей стали малопонятными, почти всегда корыстными, слова расходились с действиями. Казалось, все сошли с ума, растеряв ценности.
«Вот в наши годы.., начинал было думать Степан, но одёргивал себя. Что за стариковский бред? Когда ты успел понабрать его, Стёпка?!»
Как многие, он понимал, что люди всегда остаются прежними, меняются лишь обстоятельства, в которые их загоняет жизнь. Взрослые дети, обросшие бронёй и злостью. Мало кто из них уцелел внутри. Ещё меньше тех, кто был готов признаваться в таком. В этом круговороте Степан не мог понять одного: как же вышло, что большее число людей стало мерзавцами? Не могло быть так, чтобы у всех в жизни возникали лишь трудности! Почему хорошие добрые и понимающие люди исчезли из поля зрения, а на виду оказались прохвосты?
«Заборы выше, люди злее. Разве так должно быть? Бегут за наживой, вещами, переделывают дома, а чашку чая налить и душевно поговорить разучились. Зачем так жить? Что после себя оставят?»
Мысли кружились, перетекали от печальных к радостным, спутывались, а потом Степан Ильич тихо заснул. Снаружи усилился ветер и начал тревожно бить ветками по ставням; короткий ноябрьский дождь налил лужи и растопил снег. Балешево стало тёмно-серым. Когда в призрачном тумане погасли фонари, а утро нового дня ещё не успело окончательно вступить в свои права, в старом саду скользнула неясная тень. Испуганная птица сорвалась в небо, не решившись нарушить мёртвую тишину криком. Лишь шелест крыльев на несколько мгновений заполнил собой воздух, а после снова всё затихло, словно и не было никакого движения.
3. Авантюра
Новый день принёс лёгкое похолодание и туман. Кисельная пелена укрыла сады и подошла к самым окнам. Казалось, земли нет, а дома построены на облаках. Только эта погодная аномалия не радовала стариков, а лишь усилила неопределённость и тоску.
Всё утро Антонина ходила по дому в ожидании. Завтрак не лез в горло, чашка с остывшим чаем стояла на подоконнике. Степан проснулся и, ворча на весь мир, сел отгадывать кроссворд. Время шло медленно. Желание услышать звук мотора вынуждало стариков общаться полушёпотом, а Тоня иногда даже шикала на деда, когда тот покашливал.
Степан постепенно тоже начал думать, будто произошло что-то нехорошее, прочие объяснения не шли в голову. Могло статься и так, что их отъезд переносился на неопределённый срок, а то и вовсе откладывался. Некоторую надежду оставляла договорённость о форс-мажоре, но Степан Ильич уже мысленно начал примиряться с тем, пора было самому сесть за руль. Впрочем, эта перспектива не особенно радовала. В последнее время у него начали болеть ноги, и потому от мысли, что предстоит проехать внушительное расстояние на механике, становилось страшновато.
Когда во дворе что-то звучно громыхнуло, старики радостно переглянулись.
Неужели?
Наконец-то приехали!
Вот он сейчас у меня получит!
Да погоди ты! Дай сперва человеку с дороги отдохнуть, а уж потом Антонина направилась к входной двери. Ожидание настолько утомило, что мысли о предосторожности ушли на третий план. Даже жуткое происшествие накануне не заставило их задуматься.
Степан бодро направился следом за женой, полный эмоций разного толка. Мысленно он уже и так неоднократно высказал Саше всё, а теперь собирался повторить это вслух, сделав речь покрепче. Увидев, что Тоня остановилась на пороге, он недовольно крякнул, приобняв её за плечи, проскользнул мимо вперёд. И замер.
Двор был пуст.
Никого нет, но я же что-то слышала! удивилась Антонина Матвеевна.
Да и я тоже.
Степан осмотрелся. Он помнил, что Саша умел бесшумно скидывать их капризную щеколду ворот и открывать так, чтобы они не скрипели. Сейчас в саду было по-прежнему тихо и это неожиданно опечалило старика. Не могло же им показаться!
Ветер где-то по крыше ударил, а мы и сорвались с места, Тоня вернулась в дом. Она была раздосадована ещё больше и не могла скрыть этого. Ох, это ожидание меня убивает! Сколько же можно?
Неожиданно грохот повторился и, как показалось, он шёл из сарая. Внутри что-то падало, полностью рассекречивая вторгшегося гостя. Звук был настолько громким, что утренняя тишина оказалась окончательно разрушена.