Но-но, строго предостерег полковник. Я же не послал. Однако ты мне руки выкручиваешь. Посажу тебя под замок когда-нибудь.
Основания? напомнила она о юридической стороне вопроса, но с улыбкой, понимая, что и Ермилов шутит, ворчит привычно. Они всегда так пикировались.
Сделаем так, он зашуршал страницами, по-видимому, ежедневника. Я сейчас в цейтноте, впрочем, как всегда. Пришлю к тебе завтра своего сотрудника к вечеру. Где тебе удобно?
Адрес ты мой помнишь? Олеся улыбалась, памятуя, как однажды Ермилов явился к ней домой по делу, но немного выпивши перед этим на поминках друга.
Удивительно, как ты притягиваешь неприятности.
Почему неприятности? Обычно это приводит к созданию первоклассного материала, похвалилась журналистка.
Скромность это не твоя сильная сторона, урезонил Ермилов.
Оставшуюся часть вечера Меркулова переписывала интервью на другой диктофон, а рукописный перевод Араза просто отксерила.
* * *Майор Вася Егоров нажал на дверной звонок, но за обитой черным дерматином дверью царила тишина. Из-под двери пахло то ли дымом, то ли благовониями и кошкой. Вася чихнул и увидел соскользнувшую с двери на пол записку: «Стучите! Звонок не работает».
Шеф отправил его к журналистке Меркуловой с таким скорбным видом и такими строгими напутствиями, словно на фронт товарища посылал, на верную погибель. А ведь поговаривают в их отделе ДВКР, что Ермилов с журналисткой старые друзья. Мог и сам с ней разобраться.
«Не поддавайся на льстивые речи, забери диктофон, никаких расписок не оставляй, увещевал Ермилов. Поменьше с ней бла-бла. Она может твой треп записать».
Егоров знал за собой грешок несдержанность. Вот и тогда после слов шефа он выпалил:
А отпечатки пальцев тоже там не оставлять, шеф?
Полковник поглядел на Егорова свирепо. Зануда Ермилов известный. Дотошный до дрожи подчиненных. Перестраховщик. Удивительно, что его держат в военной контрразведке, да еще начальником отдела назначили, при том, что пришел он сюда из Генпрокуратуры. Сидит в нем эта изуверская прокурорская начинка.
Вася лукавил, придираясь к шефу. Ермилов ему, в общем, импонировал, хотя и доставал изрядно молодого сотрудника, кадрового фээсбэшника, да еще и потомственного. Отец до полковника дослужился и возглавлял сейчас службу безопасности одного из крупных московских банков, а дед так вовсе генерал-майор. Но тот в нелегалах был, пока не погорел в Австрии еще в молодости. Работал и в Польше. Потому и отец Василия получил имя Стефан. Отец в свое время тоже стремился в нелегалы, да и сам Вася. Но младшему Егорову, кроме английского, языки не давались.
Глядя на черный дерматин двери квартиры Меркуловой, он призадумался, как можно постучать по мягкой обивке. В итоге пошлепал по ней ладонью. Одернул черную курточку и пригладил короткий русый чубчик.
Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, и высунулись две головы женская и кошачья, рыжая и лающая. За спиной Меркуловой царила темнота. Егоров слегка оробел.
Я от Ермилова, кивнул он неуверенно и вытянул шею, чтобы еще раз взглянуть на номер квартиры. Не ошибся ли? Было ощущение, что у него сейчас спросят пароль.
Не пугайтесь, у меня кот юные годы провел с собаками, отсюда такие дурные привычки. С кем поведешься, того и наберешься. У вас собаки нет?
Напряженный Василий едва не засмеялся. Вот и пароль!
С собой? он оглянулся, словно собирался спасаться бегством. Похоже, журналистка с приветом.
Да нет же! Котовский не выносит собачий запах. Может укусить.
Ах, в этом смысле! Нет-нет, я чист, пошутил он.
Дверь приоткрылась шире. Внутри тьму с трудом разгонял свет нескольких свечей. Вот откуда пахло дымком.
Не пугайтесь, повторила она, я делаю ремонт, и мне попался электрик-шарлатан. Этот паразит сотворил короткое замыкание. Зато таким образом хорошо маскировать беспорядок в квартире. Давайте куртку и проходите в комнату. Там свечей больше. Не наступите на кота и на обои.
Как же вы теперь без света? Василий подсветил себе дорогу фонариком мобильного телефона.
Завтра четвертую электрика, то ли в шутку, то ли всерьез сказала Меркулова. Меня зовут Олеся.
Василий, представился Егоров, выискивая место, куда можно сесть без ущерба коту, обоям, краске и рукописям. Да я, собственно, ненадолго. Мне сказали, что у вас имеется некая аудиозапись. Я бы ее забрал, если вы не возражаете.