Султан улыбнулся, глубоко вздохнул, его веки дрогнули, и он наконец-то заснул.
* * *Поднажмем, Федотушка, вона какие тучи к нам с северной стороны идут! батюшка кивнул на нависшую над лесом черноту. Ежели мы сейчас копна в стог плотно не уложим да коли не свяжем накрепко все боковые хлысты со стожаром[2], так ведь худо будет, все враз разметает и потом замочит.
Вся большая крестьянская семья Кирилловых, потея в нависшей над полем предгрозовой духоте, дружно работала граблями и вилами, спасая урожай. «Бах! Бах! Бах!» издали ударили частые громовые раскаты.
Ох, тревожно мне, Федотка, ведь не успеем мы этот стог нонче уложить! крикнул старший брательник Иван, с натугой закидывая деревянными вилами наверх очередную копну. Ох, тревожно!
Подъем! Подъем! Тревога! В ружье! громкий крик капрала вырвал сознание Федота из омута сна.
Быстрее шевелимся, Тишка, ты чего тут, как вша мелкая, возишься?! и, придерживая левой рукой масляную лампу, он свободной правой треснул молодого егеря по хребту промеж лопаток.
А рука-то у Герасима Матвеевича ого-го-о! Крепка! Вона, дружок Тиша аж спину зачесал и опять схлопотал, но уже теперь по шее.
Федот засуетился, застегивая пуговицы доломана. Половина солдат их отделения, одетые и с ружьями в руках, уже выскакивали за дверь хаты на улицу. Ну что поделать, все они были матерыми и опытными егерями-волкодавами. На картузах у многих заслуженные волчьи хвосты сбоку свисают. У них каждое движение было отточено долгими годами службы.
Все, вот уже и ремень большого поясного патронташа накрепко затянут, картуз на голове, а фузея в руке. Теперь подсумки на плечи и бежать быстрее наружу, туда, откуда несется ритм тревожной барабанной дроби.
Федотка, проскакивая боком мимо грозного капрала, ударил прикладом фузеи о большую лавку и тут же словил подзатыльник от командира.
Растяпа! рыкнул ему вслед ветеран. А ежели ты замком ружжо свое треснешь, так что из пистоля в белый свет потом будешь пулять?!
«Ох и крепка длань у Матвеевича! думал солдатик, вылетая за порог. Прямо как у батюшки в родной деревне!»
По улице бежала вереница солдат с ружьями в руках.
Чего там? Никак турка к нам через реку полезла? Неужто началось ужо, братцы? слышались тревожные возгласы в ночи.
Да не-ет! Похоже, опять учебную бьют, отвечали им тут же. Я сам их благородие видел, когда они из своего дома выбегали. Так они совсем спокойные были, даже, извиняйте, зевать изволили. Да точно вам говорю: учебная эта тревога!
Выскочив из боковых улочек к главному форту, толпа попадала прямо на огромный плац, состоящий из утрамбованной до состояния камня земли. Здесь уже образовался длинный общий строй, в котором вырисовывалось несколько отдельных коробок. Перед одной из них прохаживался старший сержант Сорокин Емельян Архипович.
А вот и моя рота, четвертая, опознал своего старшего унтера Федот. Вторая полурота стоит слева, а в ней мой четвертый плутонг.
Вся пятерка опытных егерей из седьмого отделения была уже на месте, и солдат заскочил в общий строй.
Медленно конные егеря у нас собираются. Вон, все стрелковые уже давно в строю стоят, а этих все нет! Егоров окинул недовольным взглядом замершие на плацу роты.
Не заводись, Алексей Петрович, им ведь, кроме себя, еще и о своем коне приходится думать, Живан кивнул в сторону дальней околицы станицы, откуда послышался дробный топот. А вот уже и они, легки на помине, вон как скачут.
Первая конная рота, подлетев рысью к месту общего построения, встала, не спешиваясь, чуть в стороне от всех остальных. Во главе на гнедом жеребце восседал ее командир капитан-поручик Хлебников.
«В минут двадцать уложились, думал Алексей, оглядывая весь свой батальон. Так-то для этого времени очень даже хороший результат, учитывая, что солдаты проживают не в общих казармах, а раскиданы по всей станице на местах постоя. И все равно им нужно ускоряться, ведь турки много времени на подготовку к их встрече точно не дадут. Дай Бог, если дозор их переправу загодя заметит, а если вдруг нет? Вот и придется на штык их прямо здесь принимать».
Командиры рот и отдельных подразделений, доложиться о наличии людей и о готовности к бою! отдал он приказ, и от длинного строя к командиру батальона выскочило разом несколько человек.
Господин подполковник, из первой конной в седле вместе со мной сто один человек, доложился Хлебников. Двадцать два егеря находятся в дозоре. Двое рядовых лежат в лазарете.