Зачем тебя туда носило-то? все никак не мог угомониться Залётчик.
Скучно ему. С сержантом не поговоришь. Он только из учебки, что располагается в Сумгаите, а уже сержант. Прыщ на ровном месте!
Залётчик рядовой, но он всё здесь знает, а сержанта ещё учить и учить. Именно поэтому сержант пляж при пионерлагере охраняет. От него что на заставе, что на маршрутах, что в секретах толку чуть, от Залётчика и то больше.
Да ракушки там красивые. Они только за шестым меляком водятся, а сюда их не приносит. Пока их до берега волнами догонит, они в песок превращаются хрупкие.
В это время сержант вспомнил, что он «командир на лихом коне», и отозвал моего собеседника. Вот и ладушки, нашим проще. Я пока погреюсь. Закопался в песок и отключился, как оказалось, на пару часов. Даже поспал немного, пригревшись.
Ракушки я пообещал полковнику Ткаченко. У него жена и две девочки-погодки, а ракушки действительно необычайно красивые. На диковинных бабочек похожи, когда раскрыты. Их ещё и раскрывать надо уметь.
Пока моллюски, в них обитающие, живы, ракушку раскрыть невозможно, только створки поломаешь. Ракушку с ещё живым моллюском надо положить на солнцепёк и ждать, когда они сами раскроются. Умирая, моллюск раскрывает створки раковины на сто восемьдесят градусов, и раковина становится похожа на диковинную бабочку.
На Каспии вообще очень мало красивых ракушек. Мне попадались только два вида, и водятся они далеко не везде, а только на глубине пять и семь метров. Одна из колоний этих моллюсков расположилась на камнях как раз напротив заставы, чуть левее сеток, стоящих на глубине восемь метров. Я потому-то туда и плавал. Так ракушки проще найти.
Кстати, в сетке сидит пара приличных осетров. Надо сказать на заставе, чтобы сняли, пока они не протухли. В отличие от той же кефали и сазанов, осетры долго живут в сетях, но не неделями же.
Сеть стоит на глубине, и этот шторм её не тронул, хотя и затащил в сетку здоровое бревно. Просмоленное. На шпалу похожее, только короче и гвозди там какие-то. Похоже, его штормом со старого пирса в Астаре оторвало. Давно его таскает, раз на такую глубину занесло. Заколебутся погранцы это бревно вытаскивать. Помогу, конечно же. В первый раз, что ли?
На заставу мне всё равно идти. Баллон акваланга я там заряжаю, там же и скину всё остальное снаряжение, а домой меня на «уазике» забросят. Тоже не в первый раз, заодно и нарзана наберут родник прямо у нас за огородом.
Смешно. В Москве такой нарзан в бутылках продают, а здесь им коров совхозных поят. Питьевая вода только на очень большой глубине, и не у всех колодцы дают чистую воду. На заставе понятно скважина, но простая вода это не лечебный, воняющий тухлыми яйцами нарзан.
Старший прапорщик Анатолий Синёнько на всю заставу наберёт. На пару дней хватит с запасом, а потом я опять акваланг заряжать заскочу. Или Синень-кб? А! Разница какая? Всё равно этого степенного украинца все за глаза только Синим зовут. Только я по имени-отчеству или «товарищ старший прапорщик» патронами-то на складе заставы он ведает.
Пока я грелся на солнышке, ветер почти прекратился и поменял направление. Теперь он дул вдоль линии прибоя. Шторм утихал, и хотя волны ещё грохотали на меляках, до берега добегали лишь редкие обессиленные валы, утратившие свою силу и былое величие. Уже завтра пионеры смогут купаться, а послезавтра установится полный штиль.
Громкий плач привлёк моё внимание. Стоя у самой кромки прибоя, рыдала невысокая худенькая девчонка с длинными чёрными волосами, но на неё никто не обращал внимания.
Вот за это я не люблю пионервожатых: у них детёныш надрывается, а им весь остальной выводок бы не растерять. Пришлось выбираться из тёплого кокона и подходить к девочке.
Чего ревёшь, ребёнок? спросил грубовато. Ну не умею я с ними разговаривать. С маленькими такими.
Тапочек потеря-я-ла. Мне мама подари-и-ла, а волна утащи-и-ла-а проканючил детеныш, опять срываясь в безнадёжный плач.
«Блин. И что теперь делать? Да ладно! В первый раз, что ли?»
Не реви. А то мы с тобой тапочек не найдём. Помогай давай. Ты где стояла?
Времени вроде прошло немного. Шанс ещё есть.
Зде-е-есь! даже притопнула ногой девочка, моментально перестав рыдать и с поразительной детской надеждой уставившись на меня.
Сориентировался я мгновенно. Минута прошла? Полторы? Две? Метра полтора, наверное. Сместившись влево на два метра, я шагнул прямо в прибой и опустился на корточки, засунув руки в воду по плечи. Пару раз меня накрывало с головой, но я всё шарил ладонями под наметённым обратной волной валом песка.