Рус молча протянул ей кубок и Феодора, ни слова не говоря, снова выпила его весь в несколько жадных глотков. Устало выдохнула, возвращая кубок обратно.
Однако девочка перенервничала гораздо больше, чем кажется, подумал Рус. Да и до сих пор переживает.
Он хотел бы ее как-нибудь подбодрить ведь они оба собратья по несчастью и, в его понимании, должны поддерживать друг друга! Но вот чем ее ободрить он не нашел и решил просто промолчать.
Рус пошарил по каюте глазами и поставил кубок на полку, к своей радости увидев в ней несколько существенных углублений кубок как раз входил в один из них на треть, и значит его можно держать здесь, и он не упадет при качке и не прольется. Очень удобно, особенно когда захочется пить ночью.
Разрешили его оставить в наше пользование, ответил он на ее удивленный взгляд.
Феодора равнодушно кивнула. Вышла в коридор и направилась к корме в самый его конец. Открыла дверцу, за которой оказалось очень маленькое помещение с дыркой в полу, в которую пробивался солнечный свет и даже долетали брызги волн. Гальюн догадался Рус и тоже почувствовал сильные позывы.
Вот интересно, слуги господ тоже могут ходить туда, или у них что-то свое, подумал он, в то время как Феодора закрыла за собой дверь.
Впрочем спросить об этом он мог только у Хорива, а тот спал. И Рус, стоя в дверях каюты, принялся покорно ждать, когда выйдет его госпожа, и он сможет занять ее место.
3
Я снова хочу выйти на палубу, произнесла Феодора, дождавшись, когда юноша вышел из туалета. Составишь мне компанию?
Рус кивнул и молча направился к выходу. Федора, придерживаясь от качки за стены, пошла следом.
Только вышли на палубу, как ее тут же сильно качнуло и она быстро ухватилась за поручни лестницы, ведущей наверх, на мостик.
И Рус, быстро придержав ее за локоть, поднял глаза и просто обомлел на палубу вышла совсем другая женщина. Более роскошная, более уверенная, более взрослая и более утонченная. Этакая аристократка в десятом поколении. С добрыми наивно-честными, доверчивыми глазами.
Феодора замерла у двери. Небрежно обвела палубу искренне-наивным взглядом. Потом посмотрела налево, на бескрайние морские просторы.
Какое-то время она смотрела вдаль, в глубокую синеву бесконечного моря, при этом придерживаясь за поручни. Потом она решительно направилась на нос корабля, причем ее ноги все больше и больше принялись забирать в стороны, словно у симпатичного медвежонка чтобы не упасть, поражая Руса, который шел следом, своей беспомощностью при такой небольшой качке.
Наконец она остановилась, ухватившись за один из тросов, крепящих мачту. Обернулась к Русу. Он все понял и быстро приблизился, подставляя ей свой локоть. Знойная красавица тут же ухватилась за предложенную помощь.
Однако, только и сказала она, поморщившись.
Они поднялись на небольшое возвышение, к самому бушприту Рус знал название этой деревянной балки, выступающей на носу судна часто доводилось плавать по Славутичу (будущий Днепр). Здесь Феодора двумя руками вцепилась в канатные леера.
Сопротивляясь болтанке корабля и глядя на бесконечную синеву перед собой, и на чаек, стремительно бросающихся в волны, девушка азартно раздувала ноздри.
Наконец повернулась к Русу, который, впрочем, тоже крепко держался за ближайшие канаты.
Пойдем обратно, сказала Феодора.
И он, перехватывая руками то, за что можно было ухватиться, медленно развернулся и, держась левой рукой за ближайший канат, протянул Феодоре локоть правой руки. И она тут же быстро, двумя руками ухватилась за него, чему-то улыбаясь. В этот момент корабль ухнул вниз, провалившись между двух волн, и Феодора, все также улыбаясь, еще сильнее вцепилась в его руку, навалившись всем своим телом на юношу, и ему пришлось изрядно напрячься, чтобы удержаться на ногах.
Женщины, что с них возьмешь, только и подумал он, расставляя ноги пошире.
Впрочем эта тяжесть была ему приятна, особенно, когда ее грудь вдавилась в его предплечье. И, причем, вдавливалась довольно долго, и все сильнее и сильнее. И с каждым таким вдавливанием ему, на удивление, было все приятнее и приятнее. И это его удивляло, так как из его опыта общения с женщинами было известно как только овладел ею, интерес к ней существенно пропал. Пропадала женская тайна, женская загадка. А здесь почему-то все совсем другое.
Феодора собралась было войти внутрь сарайчика, но, вдруг замерев, посмотрела на лестницу, ведущую наверх. И, отпустив Руса, решительно ухватилась за единственное перило, и ловко взлетела вверх. Рус даже поразился так быстро подняться по лестнице он бы не смог.