В комнате их никто не встретил, однако, несмотря на ранний час, в доме явно не спали. Где-то слышались голоса, возня, скрип, стук и звон то ли чашек, то ли бокалов.
Аполлон Григорьевич, пожалуйста, поторопитесь, услышал он голос Азаревича. Тот уже пересек мастерскую и открыл небольшую дверку в глубине комнаты.
Звуки стали громче.
Посетители прошли по длинному неосвещенному коридору и оказались в просторной светлой гостиной.
Анненский опытным взглядом оценил обстановку: сперва полутемная мастерская, затем темный мрачный коридор и, наконец, эта светлая гостиная с маленькими мягкими козетками, роялем и столиками для вина и фруктов
Что ж, хороши декорации! Редко где в провинции увидишь такую фантазию и вкус! Даже в Москве не уделяют столько внимания обстановке и внешним эффектам! А жаль, Аполлон Григорьевич вздохнул.
Вдруг противоположная зеркальная дверь резко распахнулась, и в комнату ввалился всклокоченный крупный молодой мужчина. Из одежды на нем были только мятая белая рубаха и подштанники. Осоловевшие глаза его не выражали никаких эмоций, но сам вид его был довольно устрашающим. Следом за мужчиной в дверь впорхнула испуганная худощавая дама в изумрудном платье с турнюром, которое было застегнуто до самой шеи на мелкие жемчужные бусинки.
«Должно быть, хозяйка заведения», подумал Анненский.
Женщина, увидев Азаревича, заметно успокоилась. Тот чуть кивнул ей, и она исчезла за дверью.
Незнакомец всего этого не заметил. Он, как показалось Анненскому, не понял даже, что в комнате есть еще кто-то, кроме него. Повалившись на кушетку, он обхватил голову руками и глухо застонал, а потом протянул руку к маленькому и совершенно пустому прикроватному столику, словно что-то ища на нем.
Вам воды, поручик, или чего покрепче? спросил Азаревич.
Человек вздрогнул и хрипло простонал:
Один черт! Во рту пересохло, что языком не повернешь
Воролов подошел к столу со сластями, наполнил фруктовой водой из графина хрустальный бокал и протянул его человеку в подштанниках.
Тот долго с наслаждением пил, прерываясь на то, чтобы приложить холодную поверхность бокала то ко лбу, то к виску.
Благодарю вас, господа, наконец проговорил он, разглядывая из-под опухших век Азаревича и Анненского. Вино, видно, ударило мне в голову. Вчера, похоже, перебрал. Merde! Черт возьми, память отшибло напрочь! Поверите, только сейчас понял, где я Да, прошу прощения: мы знакомы?
Азаревич ему не ответил. Он обернулся и взглянул на Аполлона Григорьевича.
«Все пошло не так, подумал Анненский. Бес его знает: этого ли я видел в театре с Зиночкой или другого? Похож? Или нет, не похож Тот не такой был. Этот растрепанный какой-то Усы тоже Нет! Тот, кажется, помельче был»
От волнения на лбу у антрепренера выступила испарина.
«Он или не он?» Аполлон Григорьевич изо всех сил напрягал память.
Тем временем поручик, персону которого старательно изучал Анненский, сел, отставил бокал и сжал виски пальцами:
Вы, господа, поздновато явились: за окном-то, я смотрю, уже утро
Стоявший перед ним Азаревич вдруг резко ткнул поручика кулаком в лицо.
Анненский от неожиданности вскрикнул.
Поручик охнул и схватился за нос. Сквозь его пальцы тяжелыми каплями закапала кровь, пачкая кружево маленьких подушечек, лежавших тут же на кушетке.
Вы с ума сошли! Какого дьявола?!! прохрипел он.
Вспомните-ка ночь с первого на второе октября сего года, милейший! Азаревич схватил поручика за грудки и с силой прижал к спинке дивана. Тот испуганно дернулся, но потом смирно опустил руки:
Отпустите! Мы все уладим!
Воролов разогнулся и отступил на полшага назад.
Кто вы? Что вам нужно? поручик вытирал разбитый нос рукавом рубашки.
У меня к вам дело по поводу событий второго октября сего года.
Губы поручика задрожали:
Я все понял, господа. Позвольте объясниться
Незамедлительно! поднял его за воротник Азаревич.
Я же обещал вернуться! Я обещал жениться, да! И я непременно это сделаю! Parole d'honneur, господа! Честное слово! Parole d'honneur!
Так-так, воролов ослабил хватку.
Беглец, шмыгая носом и вжавшись в спинку диванчика, тем не менее, пытался принять на нем независимую и горделивую позу. На его пышных усах уже багровели комочки спекшейся крови, но он этого не замечал.
Я не обманывал mademoiselle Ольгу! Наши чувства искренни и взаимны! его голос сорвался на фальцет.