Она разговаривала по телефону, стоя у окна.
Впрочем, это продолжается недолго. Смартфон буквально выскальзывает из её пальчиков, как только Кристина видит Эдуарда Александровича.
А я тихонько закрываю за своей спиной дверь.
Мне вообще хочется сейчас оказаться где-нибудь подальше отсюда, потому что почему-то кажется, что сейчас здесь произойдет убийство.
Стресс-интервью? Козырь практически падает на стол своей подчиненной ладонями. По-вашему, Кристина, мы можем себе позволить выставлять стрессоустойчивость для переводчика выше знания языка?
Он, вроде бы, не повышал тона, а все равно ощущение, что рычит. И от этого мороз по коже. В то, что происходит, я верю очень смутно.
Он и вправду натягивает своего кадрового директора? Из-за меня? Боже, да неужели эта работа нуждается во мне не меньше, чем я в ней?
Эдуард Александрович, я заикаться начинает и Кристина. Она же вцепляется пальцами в подоконник, явно пытаясь найти в нем опору. Нет, все-таки я не одна такая, кто в таком режиме Эдуарда Козыря хочет оказаться где-нибудь подальше от него. Но сейчас Эдуарду Александровичу не очень нужны оправдания Кристины.
Я не приказывал вам собеседовать Викторию, Кристина, свистяще выдыхает он, чуть подается вперед, это сделал я сам! Я сам сделал за вас вашу работу, потому что вы не справляетесь, Кристина. Вы набираете мне откровенно слабых переводчиков. И, кажется, я понял почему. Потому что вам важнее стрессоустойчивость! У переводчиков! Что это, Кристина? Некомпетентность? Неисполнительность?
Желание оказаться где-то подальше от этой сцены, очень похожей на публичную порку, где я выступаю за всех зрителей разом, только усугубляется.
Не сказать, что мне хотелось видеть Кристину такой бледной, напуганной, с красными пятнами на щеках.
Э Эдуард Александрович снова заикается она и снова оказывается перебита одним только резким движением подбородка.
Виктория, ваши документы, Козырь протягивает руку назад, и я ватными руками вкладываю в его пальцы папочку с моим скромным пакетом документов. Господи, как трясет-то И это ведь он не на меня рычит Я бы ему сейчас, наверное, и квартиру последнюю отписала, лишь бы откупиться и чтобы он отвел от меня свой жгуче-кислотный взгляд.
Оформляйте, Козырь буквально швыряет эту папку на стол, договор принесете Виктории уже на рабочее место. Лично. С извинениями. Ясно?
Д-да! Кристина торопливо кивает, а Эдуард Александрович выпрямляется.
И скажите спасибо, Кристина, что я дал себе слово после рождения сына три дня никого не увольнять, роняет он, разворачиваясь ко мне, вы должны знать, как я отношусь к неисполнению моих поручений. Идемте, Виктория, суше и чуточку теплее кивает мне Козырь, будто я пыталась сбежать.
Я буквально шмыгаю за ним. Мышкой. Я не смотрю на Кристину, мне не хочется наслаждаться зрелищем поверженного врага я просто не из таких.
Я и так сомневаюсь, что Кристина Лемешева забудет мне эту сцену Это минус! Не хотелось бы иметь в своих врагах такую противницу. Немного не моя весовая категория. Но что уж тут сделаешь?
Плюсы Плюсы есть! Внезапно.
Кажется, у меня все-таки есть эта работа!
6. В трех шагах от правды
Когда я захожу, Кристина сидит в рабочем кресле и в прострации смотрит в никуда. Бледная, оглушенная Телефон так и валяется за её спиной про него она еще не вспомнила.
Все-таки правильно я сделал, что не стал дожидаться, пока она оклемается и снова возьмет трубку после катка «Разъяренный Козырь» некоторые особо чувствительные просто сразу увольняются и уходят в запой. Ну, или в острую фазу депрессии. Хотя это вообще-то почти одно и то же.
Я же тебе говорил, что не надо так нарываться, ворчу я, поднимая телефон и опуская его на стол перед Кристиной, сказал Эд тебе её оформить оформляй. Ведь не факт, что он бы тебя стал слушать, даже если бы все сложилось, как ты планировала.
Нет, конечно, попытка была отважная и дерзкая, как обрисовывала мне свой план Крис у неё все складывалось. В теории
В теории и Николай должен был не вдохновиться языковыми навыками Викки. А он Он нашел язык моей бывшей «достойным». Ольшанский и такой приговор в моем уме не сочетались абсолютно. Уж я-то знал въедливый характер Ника, который был ужасно переборчив в плане тех, кто должен был ходить в его подчинении.
Ни одного из кандидатов, которых предлагала ему Кристина, Ник, пять лет проработавший в Японии и знавший японский даже лучше русского, так не оценивал. В лучшем случае было «терпимо», обычно же было «не впечатлили». А после того, как Ника уволили, а после еле уболтали его вернуться обратно и спасти результативность работы переводческого отдела, Ольшанский и вовсе задрал планку.