Вдоль стен зала пылились пузатые кадки с желтоватыми папоротниками, а на высоком потолке, освещенная лампами в затертых канделябрах, тускнела пыльная фреска. Она показывала сакральный для шахрайцев Переход. Центр картины занимали Святые Копатели и их последователи. Вокруг них клубилась густая серая туча так художник представлял Великую Вакцинацию. Тут и там из ядовитого облака торчали части человеческих тел. Самые близкие к туче беженцы мало походили на людей: у одного длинные, до пола, руки. У другого четыре ноги или две головы. И почти у всех красная бугристая кожа и изуродованные лица.
Святой Копатель Шанша и его жена Сулу вели толпу в подземные тоннели Шахрая. Сулу держала на руках младенца в кислородной маске будущего Первого Губернатора. Беженцы несли семена, инструменты и книги, вели за собой коз, овец и других животных. Шахрайцы гордились своими предками, сумевшими сохранить знания о науке и устройстве Мира.
Великая Вакцинация стала мифическим монстром, о котором слагали страшные сказки. Она была одновременно и конечной точкой существования старого мира, и началом Шахрая. Что из событий Перехода было правдой, а что суевериями, Аян не знал, но в нем глубоко укоренился ужас его предков перед Поверхностью.
***
Аян и Мирас, по указу отца, спустились навестить мать. Оба юноши склонились перед статуей Лии Монке в семейной усыпальнице, что находилась под домом, в сырой горной ложбинке. В ногах выстроенных скульптур стояли урны с прахом. С потолка свешивались переливчатые сталактиты, а бирюзовое озерцо отражало скорбные лица почивших предков.
Думаешь, свадьбу скоро сыграют? спросил Мирас.
Аян раздраженно покосился на него. Братья походили друг на друга внешне, но в чем-то сильно отличались. Мирас пошел в мать и обещал вырасти не высоким, но широкоплечим. Коротко стриженные волосы были такими же темными, как у брата, глаза чуть светлее, а черты лица мягче.
Уж отец постарается, фыркнул Аян. Тем более, Рании уже пятнадцать, как и тебе.
Он не злился, но текст молитвы святой Сулу все равно вышибло из памяти. «страдание мое и скорбь моя, да вознесутся к Миру над Мирами, где» Только он настроился, как Мирас снова его прервал:
Отец поступил так, потому что
Потому что он не помнит себя на моем месте! огрызнулся Аян. Когда дед запрещал ему жениться на матери, он поступил по-своему. А скоро, он повернулся к брату, отец займется и тобой, если еще этого не сделал.
Да я и не против, Мирас пожал плечами.
Нет, Мир, когда он заставит тебя взять в невесты глупую навязчивую пустышку, тогда и поговорим.
Но Рания совсем не глупая, обронил Мирас.
Ты видел ее? Где? Она что, тоже изучает музыку? удивился Аян.
Н-н-нет, мы вместе ходим на уроки истории Шахрая.
Зачем это девушке? Она что, собралась работать в Министерстве? Да и зачем эти уроки тебе, ведь это из меня отец штампует собственную копию. Иногда я даже тебе завидую: ты хотя бы можешь выбирать, чем заниматься в жизни. Аян поджал губу, задумавшись. Это ты на урок ездил сегодня утром, пока я был у отца? Слушай, если он узнает, что ты тратишь свое время
А ты ему не говори. Что по поводу Рании она спокойная. И милая, Мирас вдруг покраснел.
Аян пожал плечами.
Ну и отлично. Значит, будет покладистой и не станет надоедать. Хотя, вряд ли так можно сказать о дочери Губернатора. Больше похоже, что это меня как породистую собаку посадят ее охранять.
Мирас молча кивнул. В наступившей тишине было слышно, как тяжелые капли, падая со сталактитов, ударялись об озерную гладь. Она из них медленно сбежала по каменной щеке Лии Монке.
А ведь им повезло, вдруг сказал Мирас. Аян проследил за его взглядом и посмотрел на застывшее лицо матери, тонкие черты которого умело повторил скульптор. Они любили друг друга. И родили двоих сыновей. Неудивительно, что отцу все еще предлагают невест.
Бесполезно, он до смерти не выйдет из траура, покачал головой Аян. В отличии от брата он помнил время, когда была жива мать, и отношение отца к супруге.
Для Лии брак с Сейтом стал третьим. После двух неудачных попыток ей подыскивали мужа среди торговцев и фермеров. Но ей повезло она встретила Сейта. Вопреки запрету отца, Рахима Монке, Сейт сделал ей предложение.
Браку суждено было стать постоянным спустя год после свадьбы родился Аян, еще через пять лет Мирас. Третье зачатие стало редчайшей удачей. Учитывая почтенный для рождения ребенка возраст Лия уже достигла тридцати двух лет беременность проходила легко. Сейт обустроил еще одну детскую Министр ждал, что родится дочь. Но его мечтам не суждено было сбыться: для Лии и малышки роды оказались смертельными.