Сразу после этих слов, будто ожидая приказа, музыканты сошли со сцены. Певица, откинув в сторону длинный шлейф платья, учтиво склонила голову перед Губернатором, и Аяну показалось, что во взгляде примы было не только уважение. Однако, он не заметил, чтобы Губернатор как-то особенно нежно ответил певице. По всей вероятности, сейчас любовные перипетии не стояли во главе угла его интересов. Или Губернатор и вовсе подходил к отношениям мужчины и женщины лишь с религиозной стороны. Таких подробностей Аян не мог знать, но увидел, как угасла улыбка певицы, когда правитель помог ей спуститься со сцены и тут же отнял руку.
Мирас прошел глубже в толпу, напоследок подбадривающе хлопнув Аяна по плечу. Он показался Аяну немного взволнованным своим первым званным вечером, но Аян был слишком озабочен своими переживаниями, чтобы поддержать брата. Он стоял вместе с отцом у сцены Губернатор предупредил, что после объявления помолвки им тоже придется подняться. От этой идеи у Аяна скрутило в животе, и он порадовался, что не разделил с Мирасом закуски. Тем временем Губернатор промокнул взмокший лоб, облизнул губы и занял место музыкантов. Свет во всем зале тут же притушили, направив оставшиеся софиты на Губернатора. Все взоры тут же обратились к нему.
Дорогие гости! В наступившей тишине голос хозяина дома звучал неожиданно громко и твердо. Я рад видеть здесь каждого. Наш город, наше государство, переплетает тонкая сеть родственных связей. Все мы, наш отважный и стойкий народ семья. Каждый ребенок, каждый мужчина и старик мой брат, племянник и дядя, с которым я готов разделить кров, пищу и последнюю рубаху! И я рад, что в этот день, он обвел рукой зал. На этом скромном празднике, нас окружают родные люди. Сегодня моей старшей дочери Рание исполняется пятнадцать лет. Рания, девочка, подойди к мне, ну же! Губернатор кивнул в противоположный от Аяна край сцены, и тот наконец-то впервые увидел свою невесту.
«Невыразительная» первое слово, пришедшее Аяну на ум. Действительно, невысокая худенькая девушка, одетая в розовато-персиковое платье, казалась прозрачной на фоне окружающей роскоши. Тусклые волосы, слабо обещавшие завиться, были уложены в модную прическу. Раскосые глаза на треугольном лице смотрели в пол, в руках ни к месту болталась блестящая сумочка. Шею закрывал широкий воротник платья, но худенькие плечи торчали из проймы, отчего казалось, что платье было больше девушки на размер-другой.
Рания вышла на сцену и встала рядом с отцом. Тот обхватил ее за плечи, отчего девушку пошатнуло. Под ярким светом софитов кожа ее казалась еще более пугающе-бледной и такой тонкой, словно была готова прорваться при резком движении. Только на щеках неравномерными пунцовыми пятнами проступало смущение. Гости неистово аплодировали, некоторые даже выкрикивали поздравления, показавшиеся Аяну чересчур пылкими. Кто-то положил на край сцену букет зеленых цветов. Губернатор подождал, когда толпа утихнет, затем еще раз дернул девушку.
Рания, дочь, поблагодари гостей!
Еле слышно Рания ответила, любуясь носками своих туфель. Один из тонких локонов выпал из прически, не выдержав пристального внимания. Однако, это сыграло девушке на руку ее лицо, уже совершенно пунцовое, хотя бы немного скрылось. Губернатор произнес еще несколько слов о том, как быстро растут дети, затем понизил голос. Он сделался неожиданно серьезным.
Прежде чем продолжить, я хочу напомнить нам всем о важности единства, уважения и веры Богу. Не веры в Бога, вы правильно услышали. А веры Создателю, в его деяния и умысел. Ведь именно недоверие людей в правильность посылаемых Богом событий уничтожило тот мир, что описывает в своей книге Шанша.
До Великой Вакцинации люди ожесточились, их жадность и гордость взяла верх над силой любви и уважения. Друг убивал друга, враги насиловали и съедали детей своих врагов, кто-то в толпе ахнул. Люди взрывали бомбы, уничтожали леса и океаны, крушили все на своем пути! И плодились. Плодились как овцы, по двадцать детей на семью, лишая друг друга пищи, воды и воздуха. Ресурсов отчаянно стало не хватать, человечество уничтожало само себя. И тогда Бог принес им спасение: вирус, спасший стариков и больных от голодной смерти, ускорив их возвращение в божье лоно.
Но древние люди возгордились: они хотели сами решать свой путь, морить голодом и жаждой детей, заставлять несчастных больных гнить заживо, а стариков мучиться от побоев и издевательств. И создали Вакцину! Гости отпрянули, женщина в конце зала потеряла сознание. Когда все улеглось, Губернатор продолжил. Человечество хотело уничтожить Божье послание, покрутить кулаком перед носом Создателя. Но стало лишь хуже Вакцина превратилась в чуму. Люди стали умирать с огромной скоростью, у здоровых отнимались конечности, у больных кровь становилась пеплом. Младенцы мутировали в материнских утробах!