Невероятно: это она, Катрин! Здесь! Вот её наивные русые кудряшки, превратившиеся в этот шикарный блонд-каскад Губки бантиком, глаза, ресницы да и сама одёжка, поза А улыбка! Я видел это в журналах, на многих фото в инете Короче, кричи эврика, пиши пропало: в угарной полутьме автобуса модель Катрин Пилипас, вырванная каким-то чудом из своей Франции! Для меня, для всех когда-то просто Катя, Катя Филиппова, семнадцатилетняя девчушка из посёлка, но и тогда ох, непростая!
Трусить нельзя. Но как ворочается в нутрии магнит! в мгновенье я увидел, оглядел себя, будто в зеркале. Что тут сказать, всё ясно: чёрная куртка-кожанка с плеча братца такого прям, меня лишь недавно просветили, бандитского фасона (не зря в Москве менты постоянно доматывались!) хоть идиотский накладной воротничок я выкинул, а кожаный ворот задрал волне даже весомо. Штаны широкие, с лампасами Но это не спортивка гопников, а стильно-альтернативная её имитация, если кто понимает. На ногах тоже не хрень всё же кроссовки, пусть и не зимние Общая небритость, небольшая испанка, не лысина какая-то настоящая щётка, вся растрёпанная (хвала, что наголо не обрился!) всё это вроде как вполне себе альтернатив, вполне брутал. Чем не Жан Рено ваш в лучшие годы!
И главное без шапки вот это класс. Как было бы неловко и отвратно мять её в руке или чтоб она торчала из кармана!
Но если присмотреться уж она-то заметит! эхх Весь я истерзан, измучен нарзаном С бодунища, опухший, чуждый любых омовений и умащений, штаны все в грязи, обтрёпаны снизу об асфальт и лужи (впрочем, не видно), кроссовки за зиму не сказать «убиты», но уж точно размочены, размочалены и разбиты И куртка вся чем-то расцарапана, верхняя пуговица предательски отвисает на нитке, но главное всё та же физиономия. Недавно бровь разбили запёкшаяся корка, я дотронулся, ещё над глазом. Да а взгляд-то!..
А тут она так и лучится! Смеётся, улыбается как встарь, как в этих журналах! Да что ж за Голливуд-то, братья и сёстры! Что за улыбка-вспышка гроздья вспышек! для этого свинцового, словно со свинцовыми свиными фигурами автобуза! Рядом с ней какая-то молодая особа, но там, гм при всех, вишь, неплохих приличиях, за версту ведь видно, что наша Маша «маде ин Тамбово», ин Строитель родимый и любезный, ну, или ин Татаново, где, хоть и через центр, конец маршрута этому рейсу.
В какую-то микросекунду, пока едва я не дал стрекоча, пара тёмных фигур отошли и обзор открылся. Я посмотрел на неё, не отводя взгляда, но и не улыбаясь. Сейчас и меня увидит!.. Вот повернулась, блеск улыбки (Она как будто вырезана из более яркого, звёздно-блестящего радужно-красочного фильма и вклеена в наш мутно чёрно-белый, трясущийся-скрипящий кадр! Я же, не успев ещё войти в автобус, ощутил каким-то странным чувством, что что-то не то какой-то свет играет!..) Но, сказав что-то подруге, она скользнула по мне равнодушно-поверхностным взглядом!
А ты думал, она тебя узнает через столько лет! Нет, я решительно протискиваюсь вперёд!..
2.
Катя, привет, говорю я таким тоном, как будто мы расстались не пять лет назад, а дней пять, как раньше.
Вспоминаю вдруг, что она была близорука, вернее, дальнозорка: постоянно просила, когда мы стояли на остановке, посмотреть, какой автобус «на горизонте».
Привет, отвечает она без колебаний, так же просто, и всё вокруг превращается в какую-то карусель с гирляндами и лапочками.
Я спохватываюсь, что первым делом заграницей она купила линзы, сделала операцию. Да и вообще взялась за непонятный апгрейд: надела брегеты, отбеливала зубы, волосы (предварительно обрившись под ноль), принялась за йогу, плавание, потом антигравити для нашей реальности бред какой-то. Об этом она писала в первом ещё своём письме, крайне коротком. «Тут настолько классная жизнь, ты просто не представляешь. Настолько всё хорошо, даже отлично, что просто тошно!» горсть буковок со странным выравниванием по левому краю. Я мало что понял. По мне, так зубы у неё и так были ровны и белы дальше некуда, да и всё остальное. Понял только, что восемнадцатилетняя Катя служит, как и положено, в Израильской армии, таскается по пустыне в грубых бутсах, в сортир заходит, отставляя в угол, когда садится, нелёгкий ствол M16. Во втором письме она небрежно сообщала о чём-то ещё более запредельном: что работая в обычном кафе официанткой («правда в центре»), уже за год осуществила свою мечту смоталась на месяц в Индию, в вожделенный Гоа, потом сразу ещё в Канаду, а дальше даже к Биг-Бену и Стоунхенджу, фотки прилагаются. «Короче, подсела на путешествия». Но опять концовка странная: «Всё настолько круто, что порой реально тошно». К последней весточке, уже из Франции, был прикреплён файл. По подписи в письме Catherine Pilipas я не сразу понял, от кого оно, те же парадоксальные три строчки. И тут совсем уж, такие кругом оговорки: «мой фотограф», «мой агент» (это ладно), но ещё «мой тренер», «мой диетолог»! И оказалось, что чуть ли не в суд подавала на этих диетологов, пока не нашла нормального! Но зато небольшие записки в нечитаемом формате