Женщина чуть вздрогнула, словно не ожидала, что кто-то может заявиться в ее лавку, да еще так рано дело не подошло и к полудню.
Скажите, хорошо ли у вас идет торговля?
Взгляд охристо-карих глаз метнулся в один угол комнаты, затем в другой. Ни там, ни там не было ответа, почему дерзкая молодая особа задает подобные вопросы.
Могло быть и лучше, призналась наконец женщина.
А что вы скажете, если я предложу вам за две недели увеличить продажи вдвое?
Да, амбициозно. Да, возможно, больше похоже на ложь и пустые обещания. Но Омарейл действительно готова была приложить усилия, чтобы добиться такого результата! Чем не интересный вызов?
Скажу, что два, умноженное на ноль, не слишком меня впечатлит, пожала плечами женщина, чуть улыбнувшись.
Это была мягкая и ироничная улыбка, и Омарейл рассмеялась в ответ.
А затем обе застыли, внимательно глядя друг другу в глаза. Потому что обе почувствовали эту тишину. Первой заговорила принцесса.
Вы эксплет? удивленно выдохнула она в ответ на весьма заинтересованный взгляд. Позвольте представиться, я Мирра.
Госпожа Тулони, отозвалась женщина.
Повисла пауза.
Возьмете меня на работу? спросила наконец Омарейл.
Мне едва хватает на то, чтобы арендовать эту лавку, дорогая моя, и то благодаря сезонным ярмаркам, пожала плечами госпожа Тулони, платить тебе мне просто нечем.
Но уж теперь уходить с пустыми руками принцесса точно не собиралась. Хозяйка эксплет: такими знакомствами не разбрасываются. Поэтому она предложила госпоже Тулони выплачивать жалованье, только если коврики действительно начнут продаваться лучше обычного и у мастерицы появятся дополнительные средства.
Хозяйку лавки такое предложение устроило, тем более что Омарейл определенно вызвала у нее любопытство.
Можете начинать хоть сейчас, сообщила госпожа Тулони, пропуская принцессу за прилавок.
Омарейл даже слегка растерялась: она уже смирилась с тем, что ничего не выйдет, и тут желаемое внезапно само приплыло в руки.
Она осмотрелась:
А сколько стоят коврики? Нигде нет цены.
Госпожа Тулони пожала плечами:
Это так трудно, назвать цену. Ведь я вкладываю душу в каждый из них
Что же вы говорите покупателям?
Смотрю на коврик и решаю, какую цифру назвать.
Омарейл закачала головой. Ей сразу вспомнилась Севастьяна, которая однажды захотела конный завод. Долго не решалась попросить его у родителей из-за высокой стоимости, а когда Омарейл поинтересовалась, какова же была цена, та призналась, что не знает. Просто Севастьяне казалось, что это должно быть дорого.
В Орделионе не было принято баловать детей: все, что они имели, было лучшим, но вот лишнего им не покупали учили бережно обращаться с казной. Омарейл же попросила Бериота найти небольшое, но хорошее коневодческое хозяйство, и с удовольствием узнала, что ее денежного лимита на три месяца как раз хватало на покупку. К двадцатому дню рождения Севастьяна получила конный завод, который три года не приносил никаких денег только радость и головную боль. В конечном счете его продали едва ли не в два раза дороже, так как завод приобрел статус королевского. Бериот остался очень доволен той сделкой, хотя и не получил никакой личной выгоды.
Так не годится, сказала Омарейл госпоже Тулони. Кто-то, может, и хотел бы купить ваш коврик, но считает, что такая роскошная вещь ему не по карману.
Но всегда же можно спросить!
Принцесса закатила глаза:
Не каждый станет! Есть у вас бумага и чернила? Сделаем таблички с ценами на каждый.
В конечном счете целый день Омарейл и госпожа Тулони провели за этим занятием. Подписать все коврики оказалось не так-то просто, едва ли не над каждым хозяйка лавки вздыхала, ахала и уверяла, что вот этому просто цены нет. Поэтому, возможно, стоило отдавать их за бесценок. Ей так трудно давалось определение стоимости работы, что проще было подарить.
Ах, госпожа Тулони! вздыхала принцесса. Ну вот тот, зефирный, стоит десять солей, этот почти такой же, а вы говорите пять. Давайте тоже десять поставим? А лучше пятнадцать, тут ведь еще и ромбик, а не просто полоски.
Пятнадцать! воскликнула хозяйка лавки, хватаясь за сердце.
Омарейл сложила руки на груди:
Скажите, сколько времени уходит на одну работу?
Часов пять-семь.
То есть почти целый рабочий день. А вы хотите продать его за две чашки кофе? Знаете, если вы не цените свои коврики, никто не будет.