Видел объявление, кивнул Илларион. Но его сняли до того, как я успел поторговаться.
Не знаю, кому он сдал, не говорили еще соседи. Если будут шуметь-мешать, кто-нибудь сразу участковому пожалуется. Вразумят. Говорю вам у нас тут тихо. Ни пьянок, ни гулянок, ни музыки на весь квартал. Шашлыки летом жарят, дым бывает. Но с мерами предосторожности мангалы, обустроенные площадки, бочки с водой под рукой. Пожаров не случалось, Хлебодарный миловал.
Это хорошо. Не хотелось бы брать работу на дом.
За госпиталем маленький пляж. Летом можно на речку ходить, если на море уезжать не будете. Берег песчаный, тень от плакучих ив. Городские власти долго воевали, купаться запрещали, а потом поняли, что привычку не переборешь. Расчистили дно, поставили спасательную вышку, причал с моторной лодкой, туалет и пару раздевалок. Большой пляж ниже по течению, в основном народ туда выбирается там и кафе, и парк рядом. А сюда те, кому с детьми окунуться без лишних расходов.
О! Илларион спохватился. А кафе какие-то поблизости есть недорогие? Или столовая? Я готовлю, но не каждый день, мы с Брайко часто где-нибудь обедаем.
Прямо рядом ничего нет, разочаровал его Елисей. Чуть дальше, по Полевой, и сквер с детской площадкой, и торговый комплекс. И стадион вокруг него тоже кафе. Ехать десять минут. Места для парковки всегда найдутся.
Понятно.
Илларион знал, что город он изучит быстро сначала будет в новинку, а потом при еженедельных объездах для проверки проездов для спецтехники и пожарных гидрантов, улицы намертво в память впечатаются.
«Где-нибудь найдется подходящая кормушка. Или доставку будем заказывать».
Лисы захлопотали, показывая ему кладовки, стиральную машину, отопительный котел, кухонную утварь. Выдали постельное белье, подушки, сняли с антресолей теплые одеяла.
Весна очень холодная, пожаловался Елисей. Середина марта, а снега навалило, как не в каждую зиму бывает. Вы же, наверное, за теплом сюда ехали?
Да, вежливо ответил Илларион, которого пустопорожние разговоры начали утомлять.
Не волнуйтесь, холода ненадолго. У нас обычно абрикосы в конце марта зацветают. В этом году позже начнут, в апреле. А потом солнце припечет, и будет все сразу и сирень, и жасмин, и майская шелковица.
Хорошо бы.
Илларион надеялся, что лисы, получившие деньги, покинут дом без лишних вопросов о его личной жизни. Не повезло. Видимо, самое вкусное оставили на десерт.
Если второй папа вдруг надумает приехать, разместитесь без проблем, даже если вам отдельные спальни нужны будут.
Он не приедет, включая дежурную улыбку, сообщил Илларион. У него большой дом, хозяйство, и он не любит жару. Я смог оформить служебный перевод, потому что врачи порекомендовали перевезти Брайко на юг. Поэтому мы будем жить вдвоем.
Удовлетворив любопытство еще десятком вопросов, хозяева отбыли. Илларион, удивленный навалившейся на него тишиной «кто бы мог подумать, что два лиса шумят как стая рысей на вечеринке?» сходил за сумкой, перерыл ее в поисках продуктов, убедился, что больше никаких подарков от папы и зайчика нет, и задумался. Брайко спал, его тоже тянуло прилечь: не столько из-за разницы во времени всего-то два часа сколько из-за перемены климата и суматохи, связанной с перелетом.
«Сейчас шесть вечера, сверился с часами Илларион. Дома четыре. Я бы будил Брайко после обеденного сна, чтобы вовремя уложить вечером. Надо его растормошить, сходить в магазин. А потом покормить, искупать и усадить смотреть мультфильмы. Когда уснет, тогда и уснет. Так и сделаю. Только сначала сфотографирую дом и отправлю сообщение отцам».
За окном, в вечерней темноте, каркнула невидимая ворона. Илларион спохватился и достал из сумки вежу, которая попалась под руку при поиске пищи. Он взвесил на ладони маленькое декоративное жилище четырехугольную пирамиду с усеченной вершиной. Завернутый кусок двери-шкуры позволял рассмотреть две фигурки, сидевшие в веже. Конусы с шариками-головами походили и на котов и на двуногих в зависимости от полета фантазии смотрящего. Вежи бывали разными, некоторые ценились как произведения искусства или служили магическими талисманами если их заговаривали на прибыток или приплод. Илларион держал в руках типовую поделку, стандартный подарок, который ему вручили в ЗАГСе при выдаче свидетельства о рождении Брайко. Изначально в веже сидели два больших конуса с шариками и один маленький. Два родителя и ребенок. Одну из больших фигурок Илларион выковырял и выбросил в порыве злости. Потом пожалел, но что-то исправлять или покупать новую вежу не стал. Зачем пускать пыль в глаза?