Перед отъездом он попытался известить Бориса. Сначала по телефону со своего и с чужих номеров, потому что барс не брал трубку. Пришлось потратить один выходной. Илларион долго раздумывал, везти ли на заимку Брайко, поверил предчувствиям, не взял, и не зря Борис не пожелал разговаривать. Возможно, напугал бы сына до заикания мало кому понравится, когда разъяренный древесный барс прыгает на капот машины, яростно воет и царапает лобовое стекло. Илларион сдал назад, за границу участка. Приоткрыл окно, скороговоркой сообщил об отъезде и пообещал присылать фотографии. Борис недовольно рыкнул, мотнул головой и скрылся в лесу. Илларион истолковал это как отцовское благословение: были бы возражения превратился бы, сказал «нет». Не сказал считай, промолчал. А молчание знак согласия.
В отдел кадров они с Братиславом поехали прямо из ключеводского аэропорта Илларион забрал со стоянки арендованную машину, закинул в багажник сумку и рюкзак, и двинулся навстречу судьбе. Сын, выспавшийся в самолете, сначала с интересом поглядывал в окно, а потом заскучал юг не предложил им ничего нового. Такой же мартовский снег, сырой морозец температура была плюсовой, но холод чувствовался и унылая серость. К городскому управлению и части Илларион добрался, тщательно сверяясь с навигатором, с трудом нашел свободную стоянку, осмотрел заснеженный парк, аллеи, ведущие к пятачку-площади и двум часовням на карте место было обозначено как площадь Двух Алтарей и повел Брайко к длинному громоздкому зданию из темно-красного кирпича, вытянувшемуся вдоль парка и улицы. Внимание привлекли яркие пятна на доме напротив. Первый этаж небольшого особняка занимал кафетерий с верандой, пустовавшей по случаю холодной погоды. Алеющие буквы «Пирожок друг оборотня» и фото огромной тарелки с блюдом аппетитной выпечки вызвали желание перекусить.
Хочешь кушать? спросил Илларион, наклоняясь к сыну. Если хочешь, сначала зайдем в кафе, что-нибудь съедим.
Братислав долго смотрел на большую куклу-официанта у входа на боку у услужливой рекламной фигуры висел противогаз, а на подносе стоял огнетушитель и ответил:
Нет. Хочу домой.
Потерпи немножко. Я отдам документы, и поедем домой, сказал полуправду Илларион.
В управлении ему повезло. Он столкнулся с Матеашем в холле, сразу же был опознан, и вручил бумаги кадровику без долгих разговоров о министерском приказе уже знали все до единого, вероятно, и обсудили за спиной не один раз. Как же. Рысь. Отец-одиночка. Диковина.
Тьфу.
Пойдем, Матеаш взглянул на скрипящего Братислава, открыл дверь на улицу. Поболтаем в неформальной обстановке. Кофе пьешь?
Илларион кивнул, ожидая подвоха. Они перешли через дорогу, к заинтересовавшему Брайко официанту и дружелюбно-пирожковому кафетерию. Илларион пропустил Матеаша вперед, позволил сыну потрогать огнетушитель на подносе, и вошел в зал, пропитанный вкусными горячими ароматами. Есть захотелось невыносимо, и он понадеялся, что не опозорится бурчанием в животе. Братислав недовольно фыркнул, замотал головой. Перед сыном было стыдно за обман, за доставленные неудобства и Илларион дал себе слово в ближайший месяц потакать всем его капризам. Если, конечно, удастся уговорить его остаться в садике, чтобы выйти на службу. О самом худшем варианте он старался не думать, утешая себя мыслью, что дома его на прежнее место возьмут просто придется пережить град издевок.
Услышав вопросы: «Почему ты не состоишь в браке?» и «Где второй отец?», Илларион постарался не лязгнуть зубами. Он прикладывал недюжинные усилия, но так и не смог доставить беременного Бориса в мэрию и заключить брак барс категорически отказался от формальностей и велел ему забирать ребенка просто так, без возни с бумагами. Или отдать в интернат.
Разумеется, Илларион Братислава забрал именно ради этого он у Бориса в ногах валялся, уговаривал больше не пить травки и родить. И даже добился того, что в свидетельство о рождении были вписаны оба отца это делалось без личного участия Бориса, поэтому обошлось без препятствий.
Уверениям Иллариона, что в льготном графике работы он не нуждается, Матеаш поверил или сделал вид, что поверил. Кто его разберет. Но выход на службу со стажировкой и испытательным сроком разрешил, а остальное было неважно. Илларион собирался работать как все, сутки-трое, потому что арендная плата за приглянувшийся ему дом была достаточно высока. При компенсации от министерства подъемно. Без нее нет. А до компенсации надо еще дожить. Купить машину, кучу мелочей, потому что в контейнер с вещами, который приедет из Хвойно-Морозненска, нельзя было впихнуть все и сразу. И не отказывать Брайко в игрушках и развлечениях потому что он дал себе слово его побаловать.