А вы не боитесь слухов, которые могут пойти после этого?
Если всего бояться, то не стоит жить.
Мы с вами одной крови, Иван Гаврилович, рассмеялась Тамара. Живем по принципу «Умирать, так с музыкой!»
Живем однова, Тамара Николаевна, всякий раз заново, подхватил шутку режиссер.
* * *
В этот ранний час народу в ресторане было немного. Они расположились за столиком возле окна. Вертлявый официант с напомаженными бриллиантином волосами подскочил к ним с карточкой меню. Мещерский сделал заказ и попросил у Тамары разрешения закурить.
Конечно, курите. Ведь на то и ресторан.
А вы завсегдатай? лукаво поинтересовался Мещерский.
Что вы! смутилась Тамара. Раза четыре была за всю жизнь. Из них трижды с коллективом, после премьеры.
А четвертый раз с другом? выпуская струю папиросного дыма, допытывался он.
А что? Это исключено? кокетничала Тамара.
Напротив. Закономерно. В вашем возрасте и с такой внешностью сам бог велел
Официант поставил закуски и разлил по бокалам вино.
Итак, за что первый тост? поднял рюмку Мещерский.
За «Бесприданницу»?
Ну что вы! Я суеверен. Нет, за нее выпьем после премьеры. Предлагаю за вас. Да-да, за вас, за ваше здоровье и процветание.
Спасибо, опять смутилась Тамара.
Да за что? рассмеялся Мещерский. Ведь это первое, что приходит в голову любому, кто поднимает бокал. Впрочем, вру. Мне действительно приятно выпить за ваше здоровье. Ну, за вас?
Они выпили. Тамара слегка сморщилась и схватила вилку, чтобы побыстрее заесть терпкое вино, а Мещерский лишь затянулся папиросой.
Знаете, что меня интригует в вас? Это неповторимое чередование сильного смущения с вызывающим кокетством.
Неужели я кокетничаю, да еще вызывающе? осмелела Тамара, очевидно, от выпитого вина.
Вам это идет, не переживайте. Да и легкое опьянение тоже к лицу. Этакая чертовщинка в глазах. И улыбка он прищелкнул пальцами, подбирая слово.
Должно быть, как у Джоконды, загадочная и неуловимая? съехидничала она.
Вы ненавидите пошлость, улыбнулся он.
Особенно из уст мужчин.
С вами не расслабишься. Хотел отдохнуть после репетиции, а тут опять думай над каждой фразой.
Иван Гаврилович! И все-таки Я не совсем понимаю, в каком ключе играть Ларису. И вообще, мне не ясна ваша концепция этой постановки.
И это после четырех часов моих разглагольствований на репетиции, с иронией заметил Мещерский.
Нет, конечно же, я не совсем дура, я понимаю ваши идеи, но
Не прониклись? Не почувствовали?
Наверное
Это все из-за вашего вольнодумства, Тамара Николаевна. Вбили себе в голову, что Лариса получила свою толику счастья, и довольно с нее. Мол, не все коту масленица.
Вот именно! Ей бы в холодный барак да в телогрейку вместо бархатной шубки, думаю, попроще бы стала в своих требованиях.
Надеюсь, ваши жилищные условия не так суровы?
По счастью, я живу в родительской квартире.
Итак, по-вашему, Лариса никакая не жертва буржуазного общества, а его полноправный член, так сказать, продукт буржуазных отношений. Каждому свое: Паратову паратово, Кнурову кнурово, а бесприданнице Ларисе бегом замуж и нечего ерепениться, лишь бы муж со средствами был. Или, на худой конец, богатое содержание, что тоже неплохо в ее положении. Так?
А по-вашему, усыпать землю трупами соблазненных и покинутых?
Но, может быть, поменьше соблазнять и обманывать?
Это уже вопрос нравственности, а не буржуазной морали
И следовательно, был, есть и будет во все времена?
Ага, она легкомысленно надкусила яблоко. И даже при социализме.
Вы с ума сошли, Тамара! простонал Мещерский, озираясь вокруг себя.
Имеющий уши да услышит? расхохоталась Важенина. А вы испугались. Куда же девался ваш принцип этот как его? Живем однова? Или еще так: волков бояться грибов не видать?
Это что-то новенькое, про грибы, он быстро достал из бумажника деньги и подозвал официанта.
В зале уже было много посетителей. Стало шумно от голосов, звона посуда. Заиграл оркестр.
Мещерский помог подняться заметно опьяневшей Важениной и, крепко прижав ее руку к себе, повел к выходу.
Глупая, шептал он, открывая входную дверь, с волками и в самом деле шутки плохи. Видно, непуганая еще