Та-а-ак «Интеллигент» [отчётливое хмыканье] нормально «Морлок» нормально «Татарин» не пойдёт, сразу говорю.
Не набирая на клавиатуре третий позывной, он инстинктивно посмотрел на тёмного, с заметной «южинкой» крепыша, но тот лишь отрицательно помотал головой.
Это я. «Татарином» оказался нордический блондин. А почему?
Кадровик вздохнул, всем своим видом демонстрируя крайнюю обременительность вопроса.
У нас в Конторе таких штук двадцать уже. Выбирай другой.
Блондин упрямо поджал губы:
Менять плохая примета. У меня с Донбасса ещё.
Туер лишь раздражённо отмахнулся:
Мозг не ипа́й. Давай другой, или я сам придумаю. Тут таких уже полсотни ходит, кто умничал. Один «Клоун», другой «Чебурашка», и так далее.
Несостоявшийся Татарин поиграл желваками, но решил не обострять:
Ну тогда «Норман». он с усилившимся раздражением посмотрел на мотающего головой кадровика. Что, и «Норманов» много? «Белый»?
Туер, в очередной раз скривившись, заглянул в анкету.
Валеев Марат Александрович, Москва пальцы коротко пробарабанили по клавиатуре. «Марат» возьми. Таких два всего пока, нормально.
Блондин, хоть и без особого энтузиазма, кивнул.
Свободны. Анкеты заберите, завтра с ними на Эс-Бэ и к кадровикам.
Выйдя из кабинета, они попали в поток выливающихся на улицу обитателей фильтра как обычно в таких случаях и бывает, ждать положенного времени никто не в силах, стоит одному подать идею «ну что, пойдём?», как толпу не остановить. И, как, опять же, чаще всего происходит, вся толпа простояла положенные десять минут перед закрытыми дверьми гигантской грязно-белой палатки, в которой разместилась столовая. Большинство дымили напропалую насчёт штрафа, как выяснилось, начальство изволило шутить.
Ужин, к некоторому удивлению новичков, оказался вполне съедобным гречневая каша с тушёнкой, овощной салат, чай и даже печенье.
Ну, хоть кормят более-менее. крепыш, энергично дожёвывающий десятую печеньку, выразил общее мнение. А то помните
Двое его товарищей согласно кивнули. Они помнили.
* * *
группа. Норматив двенадцать тридцать, тринадцать ноль, четырнадцать ноль. Туда обратно, и так три раза.
В ещё не развеявшемся утреннем тумане (не самая типичная погода для июньской Кубани) пронеслись тяжкие вздохи и короткие матерки.
Начальник фильтра, высокий бородач с позывным Вагай, перевёл взгляд на оставшихся.
Вторая группа, старше сорока. Бежите до Туера и обратно, один километр. Норматив три пятнадцать, три сорок, четыре ноль. Вопросы?
А можно мне во вторую? одышливый толстяк, с забавно торчавшими из коротких красных шорт волосатыми задними ногами, скорчил просительную физиономию. У меня днюха послезавтра, сорок будет.
Ну так и приходил бы послезавтра. душевная чуткость в перечне обязательных качеств местных кадровиков явно не на первом месте. А раз сегодня давай, праздничным забегом по бездорожью и разгильдяйству.
Толстяк горестно вздохнул, хотя, при его комплекции, вариант уложиться в четыре минуты на километре выглядел ничуть не более реальным, чем в четырнадцать на трёшке.
Начальник фильтра уже скомандовал вставать на старт, когда со стороны базового лагеря, до которого метров четыреста, показалась бегущая фигура. Приблизившись, она превратилась в кавказского парня лет где-то под тридцать.
Только прибыл? Вагай не был расположен терять время. Давай на старт, потом оформим. Фамилия как? Сколько лет?
Байрамуков! Двадцать восемь!
Классический прикид «а ля ТЦ «Европейский» кожаный пиджак, узкие джинсы и остроносые туфли. Впрочем, судя по отсутствию малейшей одышки после забега на четыре сотни метров, со спортом у парня проблем не было.
Три километра тебе, двенадцать тридцать, тринадцать, четырнадцать. Всё, приготовились! На старт внимание марш!
Выстроившиеся в две шеренги кандидаты рванули с места. Впрочем, ещё до того, как первый их них, молодой светловолосый парень спортивного вида, достиг стоявшего в полукилометре от старта Туера, толпа расслоилась на несколько групп, от очевидных любителей бега до не менее явных почитателей челночной ходьбы по маршруту диван-холодильник. На обратном пути к Вагаю сепарация стала ещё более отчётливой.