Давай, до завтра тогда. Воды надо, или ещё чего?
Не, тут есть бутылка. Спасибо, Антох.
Эсбэшник подошёл поближе, дверь со скрежетом захлопнулась. Скупо попрощавшись с армянином, Антон вышел за калитку в ограждавшем эсбэшный «остров» заборе, где его терпеливо дожидался Петренко.
Ну, что там?
Да вроде как замяли до утра посидит, утром выпустят. Зарплату первую отдаст.
Суки! яростно сплюнул Гриша.
Ага. Но лучше так, чем никак. развёл руками Антон. Ладно, пора по норам. Насчёт зарплаты никому только. Старший ваш будет спрашивать скажи, по телефону лишнее сболтнул, эсбэшники услышали и до утра на контейнер посадили, для науки.
Да понял, понял. пробормотал в ответ Григорий. Не дурной.
С неба вновь начали падать тёплые капли дождя, быстро набирая темп, и друзья поспешили разойтись по казармам.
II
Ну, что, давай Антон, излучая неловкость, протянул руку. Марат, демонстративно задумавшись на пару секунд, её всё-таки пожал.
Гриша, уткнувшийся взглядом в землю, пробубнил что-то в духе «что ни делается, всё к лучшему», чем вызвал у блондина гримасу нескрываемого раздражения и засмущался окончательно. Рукопожатие, впрочем, состоялось и тут.
Валеев закинул на спину рюкзак, вышел через КПП и, не оглядываясь, побрёл по грунтовке в сторону трассы на Краснодар. Его друзья, оставшиеся позади, переглянулись и синхронно вздохнули. Как-то на редкость неудачно всё получилось. С другой стороны, а что они могли сделать? Разве что уйти вместе с товарищем. Оно, конечно, «по-пацански», только глупо как-то. Марат, правда, так не считал, и явно обиделся, но все уже большие мальчики переживёт.
Морлок! командирский голос, прозвучавший от выхода из казармы ШО16 «Эр», заставил Петренко встряхнуться. Ты хера там стату́ю Лота изображаешь? Давай в строй!
Вообще, в оригинале речь шла о Лотовой жене, но момент выказывать свою эрудицию был явно неподходящим. Стилос, при всех его положительных качествах, не оценил бы. Так что Григорий поспешил присоединиться к группе в дюжину человек, отправляющихся на тактическое поле.
Чего там, братан, с корешем-то твоим случилось? Я думал, скруглили углы? Егор, тоже попавший в артиллерию, с удовольствием пыхтел послезавтраковой (или послезавтрочной?) сигаретой.
Антон тяжело вздохнул:
Да блин, с самого утра начальство какое-то припёрлось, проверило контейнер, ну и начало́ шашкой махать.
Ясно. А этот дитя солнечного Закавказья, хули?
А хули он махнул в ответ рукой Шарьин.
Ясно. повторил Егор (выбравший, кстати, позывной «Косотур», но все продолжали звать его по имени). Там, вроде как, занятия какие-то планируются.
Ну, хорошо. Антон удовлетворённо кивнул. А то я лично в артиллерии «не алё», от слова совсем. А ты, кстати?
Егор неуверенно хмыкнул:
Если тридцатимиллиметровку считать за арту я ж по контракту в «песочнице» был, ещё летом пятнадцатого. Командиром «бэхи».
В смысле? не понял Антон. От федералов что ли? Они там уже в пятнадцатом были?
Угу. Егор особого рвения поведать о ратных подвигах не испытывал и, похоже, вообще уже жалел, что сболтнул лишнее.
И что, как там?
Да ничего пожатие плечами. Жарко, грязно, апельсины и прочая гадость. Мы почти всё время в Химках стояли, охраняли. На боевые выезжали пару раз всего.
В Химках?..
В Хмеймиме.17
Сверху стали спускаться остальные служители богов войны, и разговор завял.
Баламут, испускающий лёгкое перегарное амбре, огляделся вокруг:
Буссольщик кто у нас?
Недоумённое лупанье глазами было ему ответом.
Блин. Топогеодезисты, вычислители?
Две поднятых руки, одна из которых принадлежала Антону.
Вот! обрадовался эн-ша. Звиздуйте наверх, в штаб, понесёте буссоль и Пу-О!
Шарьин и второй парень, молодой, худой и невысокий, с явной «чуматаринкой»,18 пошли наверх.
Ты знаешь, как вся эта хрень выглядит? поинтересовался Антон вполголоса. «Напарник» посмотрел в ответ с явным пренебрежением:
Конечно. А ты что, не знаешь, что ли?
Тон ответа Шарьину не понравился, но он решил, что для обострения не время:
Ну, если б знал, чего бы спрашивал? Я в арте не служил раньше.
«Молодой» хмыкнул:
А чего тебя назначили? Я-то и корректировщиком был, и вычислителем.