Закрыла руками лицо и рыдала. Как и полагается ребенку. Я рыдала, но, как и раньше, меня не обнимали заботливые руки.
Я таковых не знала никогда.
Ни от мамы, ни от отца я не получала ничего подобного, вот и сейчас вокруг лишь холодный воздух, но я и не жду сожалений от других я привыкла находить утешение в тишине. Сама с собой
Немного успокоившись, вытерла рукавом глаза и громко пошмыгала носом, я посмотрела туда, где сидел мужчина, но его там не оказалось.
Он стоял возле окна, повернувшись спиной ко мне.
Простите.
Что ты решила? без нотки сочувствия, но я все равно буду благодарна ему, что он спас меня.
Не хочу в детский дом.
Завтра утром с Зоей Романовной отправишься покупать вещи. Только строгие и закрытые, никаких мини и всякого он замолчал на миг. Ты меня услышала?
Почему-то мне не пришло и в голову ему возразить. Это матери я могла сделать назло, наверное, для того чтобы обратить внимание не на оболочку, а на себя саму, но тут, я просто согласилась. Человек делает мне добро, зачем отвечать иначе?
Поняла.
Закончишь с этим всем и сразу на самолет.
Он развернулся и увидел мою растерянность.
Что? с раздражением задал вопрос.
А как же как же похороны?
Мне показалось, что меня в ад утягивает сам дьявол.
Мужчина призадумался, что-то решая.
Значит после похорон полетишь из Санкт-Петербурга. Они завтра.
Ладно.
Ступай.
Тут же развернулась, чтобы уйти, но все же решила добавить напоследок: «Спасибо вам за все».
Настоящее время
Самолет встряхнуло, и я вынырнула из воспоминаний очень резко, дернувшись.
Рядом сидящая женщина косо посмотрела в мою сторону.
Извините.
Села ровней и поняла, что проголодалась.
Простите, позвала я стюардессу.
Чем могу вам помочь?
Скажите, а я могу перекусить?
Через пять минут будет подан обед. Могу я предложить вам чай и сладости?
Нет, спасибо. Я подожду.
Выбрав рыбу, я отведала очень вкусного лосося с овощами.
Как долго нам лететь? задала вопрос, когда у нас забирали подносы.
Полтора часа.
Благодарю.
Повернулась к иллюминатору и посмотрела на яркие лучи полуденного солнца, что прятались в белых «кудрях» облаков.
На секунду я представила, что я лечу домой, вот только как выглядит теперь этот дом, я не понимала.
За три года я изменилась возможно внешне, но внутренне, кажется, осталась той же Лорой потерянной и раненной жизнью.
Когда самолет стал заходить на посадку, я подумала о том, кого я бы хотела видеть. Точнее кого точно хочу увидеть в аэропорту.
Нужно ли мне заниматься самообманом и убеждать себя, что это не он. Не он, кого я мечтала видеть в зоне встречающих.
Но если вспомнить ту ненависть, что Мурад посылал мне, я зябко начинаю ежиться.
Почему? Из-за того, что я жива, а его сестра нет? Может она погибла в другом месте пока он спасал меня? Бред!
Я сотни раз за это время пыталась найти информацию о смерти родителей, чтобы оттолкнуться от этой и пойти искать в другом направлении, но везде была лишь официальная информация, которая была далека от настоящей.
Авария.
Не знаю, почему не стали говорить правду общественности, да и кто вообще что-то решал? Точно не я.
Взяла свой багаж из двух чемоданов и двинулась на выход, хотя шла я так медленно, фактически плелась в конце и смотрела в спины пассажирам, летевшим со мной на небольшом самолете.
Когда толпа стала фактически прозрачной я вышла из огромных дверей и увидела его.
Огромный как скала мужчина, сложив руки на груди стоял и скучающе наблюдал за людьми, словно за муравьями.
Очки скрывали глаза, но я уверена, он злился. На них? Или увидел меня?
По-прежнему красивый, как и тогда. Я думала, что, будучи маленькой девчонкой, заблуждалась, восхваляя мужчину в голове, но сейчас осознаю, что была права. Он невероятно красив.
Почему он приехал? И сердце так отчаянно стучит, словно уже пощады просит?
Мурад внезапно опускает руки и делает шаг навстречу, теперь точно злится. Желваки то и дело перекатывались туда-сюда, выдавая его настроение, и каждое движение было слишком резким.
Здравствуйте, улыбаясь здороваюсь с ним, но кажется за три года ничего не изменилось.
Чувствую себя такой дурой за свою приветливость.
Возвышается надо мной стеной, и это при том, что я почти сто восемьдесят пять сантиметров ростом.