«Настроение мы создаем себе сами».
Эти слова черным маркером были написаны на рамке монитора персоналки отца. Мне она казалась каким-то божественным высказыванием и каждый раз, усаживаясь в его кресло, лицезрея ее, я была уверена, что это именно так и никак иначе.
В тот момент, когда в узком луче фонарика, я рассматривала апокаллиптический пейзаж внутреннего дворика, мне с трудом удалось найти хоть что-то отдаленно напоминающее «хорошее» в окружающей действительности. Вы можете спорить со мной, даже уверена, что будете это делать, но я скажу.
Постоянство. Многолетнее печальное постоянство. Музейная окаменелость. Целый город, целый мир, законсервированный в не самом своем лучшем виде, но все же. Экспонаты прошлого, свидетели произошедшей катастрофы. Если бы была возможность осветить все вокруг и рассмотреть все целиком, то передо мной предстал бы неиссякаемый источник вдохновения, будь я художником или поэтом. Пушкин любил осень, за ее атмосферу, что наводила на настроения, приводящие к музе поэзии. На Айвазовского, таким образом, действовала морская стихия, особенно бурная, а тут целый потерянный мир. Даже не осень, а вечная зима человечества. Поэты и художники многое потеряли
Вы действительно рано ушли
Я осталась.
И, к сожалению, я не поэт.
Я обошла несколько домов и картинка никак не изменилась. Автомобили, вихрелеты, светофоры на перекрестках, провисшие, местами до земли, провода. И ни одного мертвого тела. Не то, чтобы я хотела их найти нет. Подсознательно больше хотела, чем нет. Они могли разложиться за это время. Хотя кости остались бы. Гуманоид в фургоне. Он не разложился. В оправдание этому, объясняя себе причину того, почему тела разложились, а он нет, я предположила версию герметичности кабины фургона. Она оградила тело и законсервировала его, превратив в мумию. Это лишь версия.
МЭГ просканировала камеры на наличие гуманоидов в записях и последнего встретила лишь в 2102 году. И по самый 2189, до момента, когда камеры перестали записывать цветную картинку, и переключились на черный экран, ни одного гуманоида. Мало того, за этот период даже крупных животных не было. Вымерли.
В обратный путь меня отправила батарея прожектора шлема. Загорелся индикатор над правым глазом и металлический голос сообщил, что заряда осталось на один час. МЭГ, снаряжая меня в путь, предупредила, что полной зарядки хватит и на неделю, но в виду прошедшего времени, гарантии на это дать не может. В «Джози» я оставила запасной шлем и еще один аккумулятор, но до нее было около часа ходу. Я уже собиралась войти в здание и осмотреться в том, то осталось внутри, но сигнал поменял мои планы. Не хотелось заблудиться, двигаясь в темноте. Хотя навигатор бы вывел, но я не рискнула. И так, двигаясь максимально быстро, я не успела. Батарея разрядилась за более короткое время, так что последние метры до пикапа, а прошла наощупь по навигатору.
И вот я здесь. Нужно готовить новый выход. Я понимаю, что он будет уже с ночевкой где-то в темноте мертвого мира. Но это мой мир. Я свыклась с этой мыслью. Это мир Мэгги.
8 мая 2226 Дневник
Мэгги. Страница 13.
Я решила, что пора разобраться с методом передачи сообщений во времени. Работой всей жизни моего отца.
Не то, что я больше не верю в удачу своей миссии! Вся окружающая действительность намекает мне, что это так. Опаленные остатки деревьев, мертвый город, тьма. Все это уже кричит во все голоса, что пора плюнуть и начать заниматься чем-то своим. Да, только ничего другого, чем бы я могла заниматься нет. Остается только продолжать, потеряв веру в положительный исход.
На одном из видео на сервере МЭГ я рассмотрела, что у отца на столе стоит устройство передачи. Факс. Телефон с функцией факса. Очень популярное средство для передачи бумажных сообщений, еще до появления развитой сети. Проводная телефонная связь была повсюду, а сеть, ее в то время называли «Интернет», еще не охватывала всей планеты. В то время факсы имели популярность. Почему сейчас эта штука приспособлена для передачи информации во времени лучше объяснит информация из дневника отца. Приложу ее ниже, сразу за этой страницей.
Я решила написать отцу. Если имеется такая возможность, то почему бы ей не воспользоваться? Говорить ли о том, что я уже узнала? Думаю, не стоит. Он потеряет смысл своих действий, не закончит работу над возможностью передачи информации, и я могу потерять ее, эту возможность.