Так же, как и в битве с Джеком Надо раскрутить Потом бросить Она обматывается И Вот! Я вижу. Лезвие вошло в манекен. Я резко потянул цепь к себе, и манекен разрезало на две части.
Неплохо! Очень не плохо, Ханс!
Ахмед?
Как ты это сделал?
Ну Я просто кинул цепь в манекен, а она его обмотала и дальше я порезал его вот этим лезвием.
А Так это твоё новое оружие?
Можно и так сказать.
Ахмед хлопнул меня по спине.
Ну, продолжай в том же духе!
А потом он ушёл из комнаты. А я продолжил тренироваться на манекенах. Она всё время восстанавливались.
Уже через час я заметил, что начинаю постепенно уставать. Видимо, поддержание формы цепи выматывает меня. Я представил, как она растворяется, и она растворилась. Точнее, превратилась в пламя и исчезла. А Зависть в это время превратился в себя внутри меня.
Зависть, как долго я смогу этим пользоваться?
Примерно часа 4. Потом мгновенно вырубишься из-за истощения.
4 часа? Маловато, но даже если так, силы этих цепей теперь хватит на целую армию! Это прекрасно!
Все тренировались. Тоору стоял в стороне и наблюдал. Ишиджи что-то делал в углу комнаты. А я решил подойти к Иранари. Он был на улице.
Иранари, что ты тут де
Около дома стояло двух этажное здание.
Это что такое?! Когда ты успел?!
Моё пламя умеет создавать такие вещи, забыл уже?
Да ты в лесу дом строил дольше Хотя, тогда ты был не собой
Понял. Ну, тогда было уже не в этом течении времени. Помнишь ведь, как всё вернулось?
Да. Тогда ты буквально взорвался. А потом всё восстановилось. Но никто уже ничего не помнил.
Ты единственный, у кого остались воспоминания. Я так и не понял, с чем это связанно.
Мы поговорили ещё немного, и я вернулся в свою комнату. Там сидела Лиза. А Куро всё ещё не вернулся со своей тренировку в аду Как он там?
Ханс?
Да. Это я.
Я сел на кровать рядом с ней.
Ты, будто, изменился.
Правда?
Да. Стал намного сильнее.
Она облокотилась на моё плечо.
Ты ведь тоже будешь воевать?
Да. Я должен, иначе наш мир будет разрушен, и мы потеряем то, что у нас есть сейчас.
Тогда береги себя и не умирай.
Я не умру. И больше никому не позволю умереть. Ведь теперь у меня хватит сил, чтобы всех спасти.
Я обнял её и лёг спать. Она легла вместе со мной.
Завтра я проведу более сложную тренировку.
Не напрягайся ты так.
Я посмотрел на неё.
Ладно.
Теперь, осталось надеяться, что война не начнётся скоро.
Глава 7
«Даже у Иранари есть мечта»
Утро. Утро было таким, как всегда. Ну, за исключением того, что в комнате теперь живёт Лайт Ну да ладно. Я встал и пошел на кухню. Там уже был Иранари. Он как обычно готовил, но в этот раз он готовил гораздо больше, чем обычно.
Утречко, Иранари.
Привет Ханс. Сегодня еды надо гораздо больше, чем обычно.
Ну да. Но всё же. Почему твои аналоги не могут готовить себе сами?
Почему? Потому что я сам решил готовить. Мне это нравится. А если мне что-то нравится, то я буду это делать. А теперь я могу заниматься любимым делом куда дольше. Разве это не замечательно?
Он Он сейчас говорит и ведёт себя как самый обычный человек. С виду и не скажешь, что это сильнейшее существо в мире. Мало того, что сильнейшее, так ещё и на столько суровое Почему средний род? На столько силён и суров, что его даже духи боятся. А сейчас занимается самой обычной человеческой рутиной.
Иранари, ты не перестаёшь меня удивлять.
Ничто не бесконечно.
А? О чём это он?
Я прожил уже очень долго. А если добавить те разы, что я перерождался в прошлом То мне будет примерно 2 миллиона лет.
Надо же Я никогда и не думал о том, что Иранари мог прожить дольше из-за перерождений.
Ханс, я хочу оставить после себя как можно больше хороших воспоминаний.
Подожди, Иранари. Не говори так, что скоро всё кончится!
Я подошел к нему ближе.
Я не знаю, когда настанет день моей смерти.
Иранари! Ты Ты же бессмертный Иранари! Ты не можешь говорить о своей смерти!
Почему? Почему меня так затронул этот разговор? Я даже прослезился.
Ханс. Ты ведь тоже уже не один раз умирал.
А?
Но вот Тебя воскрешал я, а меня воскресит только моё пламя. Я уже забыл, как это умереть раз и навсегда. Когда-то у меня были такие чувства, а теперь их нет.
Иранари Но Ты ведь столько тренировался. Ты просто не можешь умереть, ведь никто даже ранить тебя не сможет, не то, что убить.