Я слепо шла вперед, с трудом перебирая ногами. Они думали, что я не услышала. Но я слышала! Мама Она Больше не вернется? Слезы потекли из глаз, а руки судорожно сжали ручку корзины.
Я открыла дверь и вошла. Риз так и сидел за столом, а дяди Макара уже не было. Я поставила корзину на стол, стараясь не смотреть на моего гостя. Но смотреть на пол было не легче, мне все еще чудилась лужа крови и отрубленная голова, но их не было. Не было! Я судорожно вздохнула.
Ру? позвал тихо он, я скосила на него глаз, стараясь спрятать лицо за челкой, Что случилось?
В его голосе слышалась тревога. Вот с чего бы вдруг? Я передернула плечами и буркнула:
Все хорошо.
Он цыкнул, выражая досаду, и схватив за руку, притянул к себе, подхватывая и сажая на колени.
Не ври, голос из его груди шел глухо, наверное, надо уйти, но у меня уже не было сил, Поплачь.
И от этого слова во мне словно что-то оборвалось, я уткнулась ему в грудь и зарыдала. Горько и с надрывом, как в детстве. Я не сильная, мама. И это слово вызвало еще больше слез. А Риз просто молча гладил меня по спине. Я чувствовала, как его тело почти окаменело, но мне уже было все равно. Мне было больно! И страшно! И грустно.
А Риз был большой и теплый. Я не знаю, сколько мы сидели, но в какой-то момент слезы кончились, я просто с надрывом хлюпала носом, цепляясь за его мокрую насквозь рубашку. Банка уже почти совсем не давала света. Темнота стала такой густой. Но это даже хорошо. Не стыдно. Ну, может, совсем чуть-чуть. Дыхание выравнивалось, и можно было слезать с колен, этого странного человека, но мне не хотелось. А хотелось спать. Жутко. Усталость не обвалилась, она просто обрушилась на меня, я клюнула носом, и, засыпая, почувствовала, как сильные руки подняли меня и понесли в соседнюю комнату.
Риз.
Ру, даже во сне, все еще хлюпала носом. Боже, она еще ребенок, но абсолютна такая же. Я понял, что она все знает, как только увидел её у двери. И это её «Все хорошо» Ведет себя, словно взрослая! Черт! Она плакала, а я с трудом удерживал ярость, все больше закипающую во мне.
Я вернулся на кухню и заглянул в корзину, там была какая-то еда. Не желая разбираться, я просто ссыпал все в сумку. И захлопал ящиками, ища порох и пули. И то, что нам еще бы могло пригодиться. Светлячки умерли или уснули, но в окошко уже лился серый свет раннего утра. Я так и не смог уснуть. Чувство что надо бежать, все сильнее меня беспокоило. Но Ру бы поспать. Еще часик. Хотя бы один.
Но звон колоколов, внезапно разнесшийся по небу, лишил нас и этого. Я схватил ружье, закинул на плечо сумку и метнулся за Ру.
В двери меня встретил нож, выставленный мне на встречу. И настороженные, но слепые спросонья глаза.
Ру, тихо позвал я, она убрала нож.
Что случилось?
Колокола, только и сказал я, она кивнула и, взяв меня за руку, потащила за дверь. Похоже, мелкая, лучше меня знала, что следует в таком случает делать.
На город напали, пояснила она во дворе и посмотрела на меня, Можем спрятаться в казармах или церкви, она посмотрела в сторону центра города.
Ну, уж нет! отрезал я, если на город действительно напали надо уходить. Я закрутил головой, вспоминая, как мы сюда попали, Уходим! Тем же путем, что и пришли.
Она кивнула, и снова потянула меня за собой. Мы запетляли по переулкам, мгновенно перемахнули забор, показавшийся вчера таким высоким. В нос тут же ударила вонь. О да! Мы явно на верном пути.
Сапоги месили грязь, но сегодня я даже не раздражался по этому поводу, а просто хотел поскорее выбраться из города.
Добравшись до черты леса, мы переглянулись и посмотрели на город. Колокола уже звонили, а в разных местах в воздух устремился дым, и в утреннем сером свете было хорошо видно пламя. Успели? Я почти в это поверил, хотел верить. Схватив Ру за руку, уже я потянул ее за собой. Звери, какими бы опасными они не были, не сравняться с людьми.
Какое-то время мы молча петляли по лесу. Без особой цели, просто стараясь уйти подальше. Внезапно, тишину, нарушил резкий крик. И явно кричал ребенок. Я стиснул зубы. Правильно было идти от крика, но Ру уже кинулась на него. Я побежал следом, и едва успел схватить ее за шиворот, резко останавливая.
Да, погоди ты! зашипел я ей на ухо, осторожно выглядывая из-за стволов.
Пусти! Пусти! теперь уже можно было различить и слова. Кричал мальчишка, наверное, тоже лет десяти, как и Ру.