По одному, удовлетворенно крякнул Тунин, до леса, он кивнул в сторону темной полоски деревьев слева, и придется пешком, пропажу коней быстро заметят. И это, он серьезно посмотрел на меня, обязательно что-то оставь! Ружье, куртку, рюкзак. Понял?
Я утвердительно качнул головой, размышляя, с чем я был готов попрощаться? С ружьем запросто, порох уже отсырел, и им разве что вместо дубинки можно было сейчас сражаться. Но возьму я его или нет, всем без разницы, даже не заметят. Рюкзак? Там много что из разряда очень нужного, с другой стороны, если я внезапной пойду с лагеря, нацепив походный рюкзак?
Я сдал лошадь на поруки конюхов, и прошел к уже воздвигаемым временным навесам. Снял рюкзак, и, достав из него небольшую сумку, сложил в неё самое необходимое. Поставил рядом с рюкзаком ружье, и, взяв топорик, нарочно, прошел мимо командира, помахав ему лезвием. Мол, я палки рубить пошел. Тот важно кивнул, и махнул в обратную. Понял, принял.
Земля чавкала под ногами, грозясь стащить и без неё весьма уставшие сапоги, но полоска леса стала ближе. Я различил уже не только мощные дубы, но и чахлые осинки, шепчущие на поднимающемся ветре. Меня обдало резким холодным порывом, и я зябко поежился. Кроме меня в сторону леса шли и другие. Все ли из них решили сбежать, я не знал. Да оно и к лучшему.
Лес принял меня в объятья, но лучше не стало. С крон падали крупные холодные капли, мох под ногами размок, и сапоги проскальзывали, не находя себе опоры. Да еще и по лицу, тут же что-то заползало. Я тихо выматерился, попытавшись это стряхнуть, но куда там. Из-за толстого дуба выглянул Тунин и поманил к себе. Оглянувшись через плечо, я покрепче ухватил топорик, и направился в его сторону. Он внимательно меня оглядел и довольно буркнул:
Молодец, хвалю!
Да, брось, я поморщился, Кому нас догонять? Можно было бы и лошадей взять, но толку от них в лесу нет.
Возможно, Тунин фыркнул, Но лучше перебздеть, как говориться.
Лучше, хохотнул я, следов не оставлять, а то когда бздишь
Вот знаешь?! фыркнул он, точно зная продолжение фразы, но улыбнулся, Иди, молча!
Я примирительно вскинул руки, и сделал жест, будто застегиваю рот на молнию. Пройдя метров пять мы вышли на опушку. Там нас ждали еще трое. И один из них был Синемордый. Я с отвращением поморщился. Нас все считали друзьями, так как все время видели вместе, хотя, на самом деле все было иначе. Проще и одновременно сложнее. Почти с самого начала службы, этот тип словно ко мне приклеился. Я его возненавидел с первого взгляда. Пытался сменить полк, казарму, даже город, но через какое-то время он снова оказывался возле. Я его даже убить пару раз пробовал, но тому невероятно везло, или он что-то знал? Мы переглянулись, скупо кивнув друг другу, и вопросительно уставились на Тунина.
Ну что смотрите, орлы? бодро хмыкнул он, Полетели. Тут город есть недалече.
А может лучше в лесу прятаться? прошамкал один из трех, рослый детина с красным платком на шее.
А смысл? пожал плечами я, нашим, гоняться за нами некогда. Собственно потому народ и разбегается.
А не нашим? поинтересовался Синемордый.
А не нашим, снова хмыкнул Тунин, еще надо нас отличить от местных. Вот ты, морда, чего делать умеешь?
В карты играть, хохотнул бугай, и пить!
Так себе, конечно умения, оскалился Тунин, и попытался нас подбодрить, зато в любом трактире сразу как свой будет.
Все равно рискуем, насупился последний из нашей пятерки, старый вояка с острым взглядом и проседью в волосах, Я слышал, награду хорошую за каждого из нас назначили. Если прознают, что мы дезертиры
Так мы разделимся потом, пожал плечами Тунин, а пока, лес близко к Топи, тут безопаснее быть не одному.
Согласен, кивнул вояка, лес проходим и каждый сам по себе.
Все дружно кивнули, и, взяв хороший темп, углубились в чащу.
Рукма.
Мне было страшно! На самом деле очень страшно, хоть я и старалась до конца не подавать вида. Мать сказала, что я должна так сделать, потому что храбрее и смелее всех. И я отвела младших братьев в маленький поселок в лесу. Потому что к нам пришел император Крестин, с остатками своей армии. И надо было прятаться. Прятаться ото всех, и от волков, которые разжирели и став совсем наглыми, утаскивали детей, чуть ли не из собственных кроватей, и от дезертиров, и от чужих солдат. И кто из них был хуже, я бы не взялась судить. Нет, своими глазами ничего такого я не видела, но мать рассказывала. Да и в трактире много чего можно было услышать. А еще и Макар недавно вернулся. Он вроде как тоже дезертир, но свой. Ну, мама так утверждала.