- Идёмте,- говорит,- почтенный дяденька и товарищ к почётному председателю нашего союза, командарму Архипову.
Ну, думаю, Иван Петрович, валит тебе счастье - будет игра. И осторожно так спрашиваю:
- А как командарм насчёт огурцов?
Оглянулся на меня Маликюш, и, будто от удовольствия, у него усы выросли.
- Потребляет, но не всегда, а я же могу, когда угодно, хотя предпочтение отдаю рябиновой, так как сам из Рязанской губ.
Приводит меня в кабинет командарма и командера войск республики. В кабинете всё кожей и аппаратами, из рода телефонов, заросло, сам Архипов мужчина в весе, в усах, и, видно, поговорить любит.
Маликюш быстро так:
- Позвольте, говорит, этот делегат сам видел неимоверное количество медведей, оленей и кабанов, которые и необходимо срочно, имея в нашем распоряжении средства истребления и защиты народа, срочно их ликвидировать.
А у того бас толще бревна.
- Действительно,- спрашивает,- так?
Отвечаю ему с полной непринуждённостью ответа:
- Так, и всё вышесказанное относится в полной мере к волкам и двум рысям.
- Хорошо,- говорит бас Архипов,- содействую к отправке по уничтожению волков пятьдесят человек охотников, и я за главного.
Есть, думаю, Иван Петрович, твоя судьба. Приходит тут же мне в голову: что если прекрасным манером может Красная армия уничтожать волков, почему же она должна пропускать мимо рта знаменитые нежинские огурцы? Прямо, по-чудесному даже, может помочь мне поставке на Красную армию огурцов бас Архипов.
Написал я домой письмишко, чтоб готовилась округа, и - чтобы подумали насчёт огурцов в Красную армию. Сам суетлюсь, устраивая хозяйство военных охотников, и как они мне только насчёт волков, я им сейчас про огурцы подсуну и намекаю, чтобы из кооперативов или иных сооружений военного образца взять нам тоже на охоту людей.
А сам больше всё на судьбу, на места наши, надеюсь. Ну, садимся это спокойненько в вагончик, едем, слегка трясясь, и через некоторые моменты мы, конечно, на станции, и вот тебе, наше село Епифаново.
Сельчане наши вдруг, совершенно неожиданно, выходят со всем восторгом, размещают и всяческие почёты, вплоть до меня.
А я сейчас домой, спрашиваю по хозяйству - как мол, тут, по округу, огурцы есть? А у меня семейство и кумовья дюже догадливы, леший их дери, даже до невозможности.
- Мы,- говорят,- папаша, согласно вашего письма, огурцы все скупили, бочки, которые из-под дёгтя, для чистоты вкуса, даже в бане пропарили, и вдруг, совершенно неожиданно, огурец такой вкус приобрёл, теперь не только что в Африку, он и в дальнейшие страны пойдёт, прославляя республику.
- Отлично,- говорю,- очень даже отлично.
А там уже с деревень собираются мужички, готовя облаву. Кто это на лыжах, кто это с палочкой просто, а Сенька - пономарь, для большего волчьего страху, барабан где-то достал. Проспались мы немножко и утречком идём, не спеша, в поле. Мужички, это, раньше разбрелись по указанным местам.
Мужикам глупым, действительно, волков бить, а мне - другая мысль, мне главное насчёт огурчиков. Естественным обыкновением я всё вокруг командарма Архипова, мужичкам говорю:
- Где место повыгоднее?
- А вот,- отвечают,- будет самое выгодное место прямо на Мышиной полянке, туда, говорят, преимущественно и попрёт всё зверьё.
- Превосходно,- говорю,- таким манером вы всего зверя туда и гоните и там, по моему расписанию, будут самые превосходные охотники и стрелки, десять человек.
А сам всех стрелков-то расставил подальше, и говорю командарму Архипову:
- Здесь, мол, у пенька ваша нога стоять одна должна.
А он, конечно, как подобает командующему войсками, спрашивает:
- Здесь ли в качестве наблюдения самое главное место?
- Здесь, конечно.