Ладно, Иван Васильевич хлопнул ладонями по столу, показывая, что разговор подошёл к концу. Найти мы их найдем. И накажем. Но это уже не твоя забота. Насчёт переезда я заеду завтра на рассвете. Будь готов. И Ваське не говори пока. Уж очень она горяча да вспыльчива. Наломает дров, не разобравшись.
Хорошо, кивнул я, поднимаясь. Мысль о том, чтобы пожить отдельно, мне откровенно нравилась. Намного легче будет адаптироваться. Уж слишком моё поведение отлично от прежнего владельца тела.
Маркус, ещё один вопрос, заставил меня остановиться голос боярина. Почему ты говоришь без акцента?
Чёрт! И что ответить? Валить всё на посттравматический синдром? Так это с тётей Ириной прокатит, а не с таким зубром, как глава Средней ветви.
Так всё равно уже заметили все, неопределённо развёл я руками.
То есть раньше ты притворялся?
Мне осталось лишь кивнуть.
Зачем?
Так жить легче.
Объясни, приказным тоном произнес Иван Васильевич, сверля меня взглядом.
Я слабый, вздохнул я. Но при этом боярич. Соответственно, каждый подросток в гимназии захочет самоутвердиться за мой счет. А когда я говорю с акцентом, то окружающие видят перед собой иностранца, к которому по определению относятся иначе, чем к соотечественнику. Как к чудику. А чудиков трогать не принято.
Но ведь трогали, уточнил боярин, прищурившись. Причем я совсем не понимал, верит ли он в этот бред, или нет.
Не так уж и часто.
Хорошо, иди, после непродолжительного молчания велел он. Собирай вещи. Ирине я скажу, чтобы разбудила тебя ко времени.
Интерлюдия 2
Шаги паренька давно стихли, а Иван Васильевич всё так же сидел в беседке и размышлял. А подумать было о чём.
Разговор с Маркусом пошёл совсем не так как планировалось. Точнее этот разговор вообще никто и не собирался планировать. Боярин рассчитывал, что просто велит пацану готовиться к переезду, а тот, как всегда, испуганно согласится и всё.
Вот только не ожидал Иван Васильевич, что с приёмышем произошли такие перемены. И перемены ли? Может быть, это и есть его истинное лицо, а всё, что было раньше притворство? Как он там сказал так жить легче? Хм. А ведь действительно к иностранцам русские относятся иначе. Снисходительнее, что ли.
Это что же получается? Маркус умнее, чем все его считали? А может, он ещё и смелее?
Боярин задумчиво подергал себя за ус и хмыкнул. Очень даже может быть. Вспомнить хотя бы, как прошёл разговор. Парень определённо боялся, Иван Васильевич это видел, но при этом пытался что-то требовать, настаивать на своём, а потом ещё и честью попрекнул. Его, старого боярина, попрекнул! И ведь в точку попал, гадёныш! За живое задел! Иван Васильевич впервые за много лет понял, что ему стыдно. Стыдно за то, что он выполняет приказ главы рода и не ищет этих поганцев, которые совсем страх потеряли. Это надо же! Поднять руку на представителя Старшей семьи! Да за это всю их родню вырезать мало! В назидание другим детям боярским. И не важно, что досталось именно Маркусу. Он Дёмин! Официально! И только другие Дёмины могут решать его судьбу!
И зря Миша боится, что такое могли сотворить их внуки. Ни Илья, ни Славка до такого не опустятся. Если бы они захотели проучить приёмыша, то не стали бы собирать толпу прихлебателей.
Слушаю тебя, Ирина, отвлекся от своих мыслей боярин, почувствовав присутствие ключницы. Она стояла за высокой живой изгородью и не решалась потревожить его покой.
Боярин, может, вам поесть собрать? несмело спросила женщина, показавшись ему на глаза. Я сегодня рыбку запекла. Вкусную.
Спасибо за заботу, Ирина Велемировна, но сыт я, слегка склонил голову боярин, выказывая уважение. И вдруг резко добавил: Говори, зачем пришла!
Ирина вздрогнула от неожиданности, растерялась, но лишь на секунду. Упрямо поджав губы и сделав шаг вперед, она низко поклонилась, задев землю рукой, и заговорила:
Именем Макоши тебя прошу, Иван Васильевич! Не губи мальчика! Пропадет он без рода, ты же знаешь.
Что же ты, Ирина, именем бабьей богини за воя просишь? с жёсткой усмешкой на губах спросил боярин. Аль хочешь ты, чтобы он навечно под юбкой твоей остался?
Да какой он вой, Иван Васильевич?! не сдавалась женщина. Юнак он несмышлёный. Глупый да беспомощный. И добрый. А для воина доброта это вред один. Вы злые все!
Последние слова Ирина произнесла с вызовом и упрёком, уже без тени страха глядя на боярина. Но Дёмин, к её удивлению, не вспылил, а наоборот рассмеялся.