Ты чего на меня вылупился?! возмущённо спросила девушка. Ты вообще понимаешь, что я тебе говорю? Может, за толмачом сбегать, чтобы он переводил?
Я тоже рад тебя видеть, чуть улыбнувшись, произнес я. И этим, похоже, окончательно разорвал шаблон привычного поведения Маркуса.
Чего?! воскликнула она, с подозрением меня разглядывая. Ты совсем головой двинулся? Может, тебя сосулькой приголубить?
Да, это она может. Василиса Стихийник второго ранга, что для шестнадцати лет очень даже неплохой показатель. И, несмотря на предрасположенность к стихии льда, девушка имела взрывоопасный характер, больше подошедший бы какому-нибудь огневику. Правда, угрозы в жизнь не воплощала, и Маркуса никогда не била.
Так ты чего хотела-то? стараясь сдержать улыбку, поинтересовался я.
Я хотела? переспросила Василиса. Я хотела тебе сказать, что ты идиот.
Эмм, неопределенно промычал я, пытаясь проанализировать полученную информацию и не заржать. Получалось с трудом. Позволь уточнить, почему?
Что почему?
Почему идиот?
А я откуда знаю? Родился таким, наверное.
Это всё, что ты хотела мне сообщить?
Нет! гневно ответила девушка. Затем нахмурилась и продолжила уже абсолютно другим, серьёзным, тоном. Меня сегодня вызвал дед Михаил. Сначала он сказал, что я теперь с ними совет держать буду, от Младшей ветви. Я, конечно, поупрямилась, попыталась тебя в совет выдвинуть. Но не вышло. Но оказалось, что дед Михаил это всё измыслил лишь для того, чтобы тебя из рода изгнать! Представляешь?
И что? напряженно спросил я. В принципе, чего-то подобного стоило ожидать. Но оказаться в данный момент на улице мне совершенно не улыбалось. Это не тот мир, где можно выжить одиночке. И, лишившись поддержки рода, я рисковал мигом оказаться у кого-нибудь в холопах. А если вспомнить недавние события, то и вовсе зарезать могут, и никому не будет до этого дела.
Я возмутилась, но дед попытался авторитетом задавить. А дед Иван вообще сидел и помалкивал. В общем, я им сказала, что если тебя выгонят, то и я следом уйду.
Офигеть! Не знаю, смог бы осознать Маркус, что для него сделала эта девчонка. А вот я понимаю. Она безапелляционно поставила главу рода перед фактом, на корню зарубив его идею с изгнанием. Потому что поступи он по-своему, и она действительно уйдёт следом. Слово сказано, а бояре словами не разбрасываются. И то, что Василиса девчонка сопливая, роли в данном случае не играет. Михаил Васильевич сам признал её равной, когда ввёл в совет.
Спасибо, сестрёнка! неожиданно для самого себя выдохнул я.
Хм хмыкнула Василиса, и в её взгляд вернулась подозрительность. Ты точно ещё страннее прежнего стал. Хотя кому я это вообще говорю? Ладно, побежала я. Дел много.
Она стремительно развернулась и быстро покинула комнату, даже не подумав прикрыть за собой дверь. Но я был не в обиде. После такого поступка девчонке можно многое простить.
Прикрыв дверь, я стянул сапоги, забрался с ногами на кровать и невидящим взглядом уставился в противоположенную стену. Надо хорошенько обдумать полученные новости. И попробовать просчитать, во что всё это может вылиться.
Но поразмышлять мне не дали. Стоило прилечь, как в коридоре снова раздались шаги, а затем в дверь негромко постучали, и в комнату заглянула Ирина.
Боярич, там Иван Васильевич пришёл. Тебя зовёт. Только он это, женщина замялась и фразу закончила неуверенно: велел Василиске не говорить. В саду сидит, в беседке.
Ну вот, кажется, и приплыли! И никакой ультиматум от Васьки не помог.
Глава 3
Самый простой и верный способ обмануть человека это прикинуться другом.
Публий Овидий НазонСпускался я медленно. И не из-за боли, которая и не думала утихать, а из-за страха. Причём страха странного: липкого, с ватными ногами и подрагивающими руками.
Почему странного? Да потому, что такое чувство было для меня в новинку. Для меня прежнего. Нет, я не бесстрашный идиот, который способен игнорировать любую опасность просто потому, что не осознает последствий. И не великий смельчак, который может посмотреть смерти в глаза, сплюнуть и усмехнуться. Вот только раньше я не боялся просто так чего-то гипотетического. У моего страха всегда было лицо или причина. То есть источник. А значит, этот источник можно было устранить. И понимание этого заставляло сконцентрироваться и бороться.