Да не, я так, торопливо проговорил Павел, ты иди, ложись, я сам тут потом тоже спать
Мать прошла к табуретке, села, сложив руки на коленях. Именно так она любила сидеть, глядя, как ужинает, вернувшись вечером домой, муж или кто-то из сыновей.
Почему так поздно?
Да так, посидели с пацанами.
Павел намеренно говорил с набитым ртом, стараясь замаскировать все еще слегка заплетающуюся речь.
Пили опять? тихо спросила она полуутвердительным тоном.
В ее голосе не прозвучало упрека, она лишь грустно констатировала печальный, но несомненный факт.
Да чего там пили-то? Так, символически. Ребят из технаря встретил, сто лет не виделись. Мам, ты иди спать, а? Честно, мне даже разговаривать сейчас трудно устал реально.
От чего ты устал? слегка усмехнулась она. Ты что, сегодня работал?
Не переставая жевать, Павел картинно закатил глаза к потолку.
Ой, ма, ну не начинай опять, а? Давай завтра поговорим.
Некоторое время она сидела молча, грустно глядя на уткнувшегося в тарелку сына, потом, чуть слышно вздохнув, проговорила нейтральным тоном, словно озвучивая хорошо знакомую всем информацию:
Сегодня Надьку Фролову встретила, ее Димка с тобой до восьмого учился, помнишь? Так вот, он теперь в Москве, Надька говорит, в офисе каком-то работает, фирма иностранная, что ли.
Ха, Димка! У Димки сеструха за кого замуж вышла, Надька твоя не рассказывала? Муженек у нее на «мерсе» шестисотом катается, в Москве делами какими-то рулит. С таким-то зятьком, чего ему не устроиться? Меня бы кто двинул только, я бы сейчас тоже не хуже Димки.
Серега Балабанов, тоже одноклассник твой, в Шереметьево работает, а Витька Потапов
Знаю, знаю я, раздражаясь, слегка повысил голос Павел. Балабанов
Тише говори, перебила она негромким, но требовательным голосом. Отец спит, ему, в отличие от тебя, в шесть часов вставать.
Балабанов, продолжил Павел возбужденным полушепотом, в Шереметьево грузчиком за двести баксов сундуки таскает, а Потапов на стройке своей горбатится и того не имеет. Я на заводе этого вдоволь нахлебался, и после короткой неловкой паузы добавил примирительным тоном. Ма, ну чего ты опять? Сколько уже говорил вам с отцом: найду я себе чего-нибудь. Только нормальный вариант нужен, понимаешь? За копейки пахать это не ко мне, хватит. А нормальные варианты на дороге не валяются, время нужно.
Нормальный вариант, вдохнула она, поднимаясь. Где он, этот нормальный вариант? Ладно, давай хоть чаю тебе согрею.
Отойдя к плите и поставив чайник, мать устало добавила:
Да и не ищешь ты ничего, нам-то с отцом врать не надо. Так и будешь, наверно, болтаться ни работы, ни семьи.
Не буду, мам, не буду, бодро заявил Павел, чувствуя, что тяготивший его разговор явно подходит к концу, вот Ромка вернется, мы с ним вместе замутим чего-нибудь. Бизнес какой или еще чего.
Ромка замутит с его-то характером, с сомнением сказала она и тут же, словно убеждая сама себя, добавила: А и правда скорее бы уж возвращался. Может, хоть он к делу какому пристроится и тебя, оболтуса, пристроит.
Мать направилась было к выходу, но на пороге обернулась, посмотрела на вылизанную до блеска тарелку.
Ты днем-то ел хоть чего-нибудь?
Вопрос звучал многообещающе, когда совсем поджимало с деньгами, Павел, преодолевая стыд, иногда обращался к матери, рассказывая о том, как завтра будет весь день «бегать по делам», не сможет пообедать дома, и надо будет чего-нибудь перехватить в кафешке. Делать это можно было только в отсутствие отца, который категорически не одобрял подобные подачки: «Не пацан, чтобы на мороженое просить. Здоровый мужик, уж на курево и жратву пусть сам себе заработает».
Да так, не случилось как-то, скромно ответил Павел. Завтра вот не знаю, как быть: парень знакомый на складе одном работает, пригласил подъехать, посмотреть, с начальником поговорить, может, вакансия какая найдется. В общем, обедать, наверно, не получится.
Понятно, произнесла мать и направилась, как догадался Павел, в свою комнату за кошельком.
* * *Мечта о банке холодного пива напрочь подавила в заторможенном похмельном мозгу все остальные желания и мысли. Закрыв за собой калитку, Павел уныло побрел по узкой улице вдоль бесконечной вереницы деревянных заборов. В таком темпе он сможет добраться до ближайшей палатки минут за двадцать. Где-то на краю сознания мелькнула ленивая мысль: «Вот, например, на этом перекрестке, если палатку поставить, тут бы четыре квартала отоваривались». Мысль оказалась мимолетной, рожденной лишь досадой на предстоящий неблизкий путь, и через мгновение бесследно испарилась. В кармане покоилось несколько мятых купюр, выданных матерью «на обед», и Павел мучительно размышлял, на что лучше потратить невеликую сумму: взять сразу три пива, чтобы полностью прийти в себя, или полечится пока одной банкой, оставив хоть что-то на вечер? Проблема усложнялась тем, что в пачке осталось две сигареты, и покупка курева обещала пробить в его дневном бюджете нехилую дыру.