Это как сравнить мула и английского скакуна, Макс. Клиппер самый быстроходный тип парусника, рекорды скорости принадлежат клипперам.
Это случилось почти год назад, уступая его просьбе я махнул рукой: «дескать, строй хоть ядерный ракетоносец». Сейчас на верфи Кипруса высился скелет будущего клиппера из киля и двух штевней. Балки на шпангоуты уже вырезаны и сушатся под прессом для получения необходимого изгиба. По мне, «Стрела» вполне быстроходна, но получение еще одного скоростного корабля нам не помешает.
Где пристанем, Макс? Берег уже находился на расстоянии пары километров, и американец задал резонный вопрос. Покопавшись в атласе, ткнул пальцем:
Вот здесь, ткнул я в удобную бухту, расположенную напротив островка Сант Антьоко. На моем атласе обозначен мост, соединявший два острова, но в этом мире вместо него виднелся пролив.
Убрать марсели, спустить гафели бизань-мачты, Тиландер начал криками подгонять матросов, и сразу палуба отозвалась шлепками босых ног. «Стрела» сразу сбавила ход и, убрав гафели, шла по инерции. Якорь бросили в ста метрах от берега, Тиландер не стал рисковать и подходить ближе из-за воды, блестевшей ярким салатовым цветом. В шлюпку набилось двадцать человек, и матросы налегли на весла. По мере приближения берега, становилось ясно, что это место мало чем отличается от места нашей высадки на Сицилии. Такие же глыбы камней, заросли невысокого кустарника, среди которых пробивались клочки травы. И множество птиц, взлетевших при нашем приближении. Совсем узкий галечный пляж. Питьевой воды поблизости не нашлось, хотя запас воды у нас оставался солидный, пополнить его не мешало. Задерживаться здесь нет смысла: вскарабкавшись на высокую глыбу, внимательно осмотрелся. Практически всюду, куда мог дотянуться взглядом, однообразная картина: скалы, кустарники, редкая трава. Небольшими группами росли низкие и раскидистые деревья. Леса, в том виде, что мы привыкли видеть, просто нет.
Бер с несколькими воинами набрал полные рюкзаки яиц, мы их съели, зажарив в медном блюде на небольшом костре, разожжённом из сухих водорослей. Конечно, судить о пригодности острова по одному месту нельзя, но тот же Кипр и Родос выглядели совсем по-другому.
Отплываем, по моей команде люди засуетились, доедая импровизированную яичницу.
Тоскливо здесь, поделился своими наблюдениями Тиландер, запивая водой еду.
Это острова вулканического происхождения, видимо поэтому пока здесь мало флоры и фауны, это единственное объяснение, что приходило мне в голову.
«Стрела» миновала проход между островами, ширина пролива не превышала километра, и вышла в открытое море.
Курс? уточнил Тиландер, хотя его мы уже обговаривали. В свое время я мечтал на Лазурный берег Франции. В той жизни этого сделать не удалось, но в этом мире вся планета практически принадлежала мне.
Ориентир на Марсель, Герман.
Хорошо, только ты неправильно назвал город, в глазах американца плясали огоньки.
Марсель, как его еще называть? я искренне удивился.
Предлагаю его называть Макселем, в честь того, кто по праву главный на планете, Тиландер не шутил, его лицо оставалось серьезным.
А Париж мы назовём Германиком? вернул я шпильку.
Зачем? В честь меня и так названа целая страна в старом мире Германия.
А ты изменился, Герман. Помню, ты был немногословным, даже немного замкнутым, когда попал сюда. А сейчас шутишь, подкалываешь, матросов гоняешь матами. Я столько ругательств на русском не знаю, сколько ты.
Я их модифицирую, Макс, американец реально развеселился, в русском языке любое слово можно сделать матерным, если есть желание.
А в английском нет?
А что в английском? Тиландер пожал плечами, одно знаменитое «fuck». То ли дело в русском: только член можно назвать двадцатью способами, а вагину так вообще сотней слов.
Да, Герман, ты походу больше русский, чем я, весело отозвался на его философские размышления.
Не русский, Макс, а Рус. Русские, американцы, французы, арабы остались в той Земле, откуда мы родом. А здесь есть всего три нации: Русы, кроманьонцы и неандертальцы.
Ты забыл карликов, Бер, внимательно слушая наш диалог, ввернул фразу.
Карлики неандертальцы, невозмутимо парировал американец.
А почему не кроманьонцы, мне стало любопытно, как он выкрутится.
Они светлокожие, и у них внешнее сходство с нашим Санчо, поэтому он так с ними игрался. На минуту я даже опешил: а ведь есть сходство в чертах лиц.