Игорь Владимирович, приветствую! Воды хотите? Сейчас я вам дам бутылочку, заискивающим голосом начал он. Но вы понимаете, это я только для вас, в виде исключения! А чтобы у меня не было проблем, подпишите вот договор о неразглашении и лицензионное соглашение.
Михаил высунул из окошка пачку документов размером с атлас по анатомии:
Можете не читать. Это стандартный договор, простая формальность. Водички-то хочется?
Рука с водой тоже вылезла наружу, но крепко сжимала бутылку. Игорь стал подписывать бумаги и из вежливости поинтересовался делами Михаила:
Как живёте? Что продаёте?
Миша охотно отвечал:
Да вот, продавали свежий хлеб и каменный уголь. Но надо же развиваться! Вот придумали новый продукт «Каменный хлеб». Но клиенты ещё не привыкли к новому плохо берут пока. Вот мы их водичкой и приманиваем. Всё подписали?
Каменный хлеб? И кому он нужен?
Ну да, ну да. Вы ещё не знаете, какая это золотая жила! Вот великобузоградский завод интимных игрушек для расширения продаж стал поставлять домокомплекты из фаллоимитаторов. Это просто бомба! Уходят влёт! А сначала тоже никто не верил!
Игорь обнаружил в себе умение одновременно и удивляться, и злиться в ответ на безумные реплики, но промолчал.
Миша забрал документы и спрятался в киоске:
Ага, сейчас быстро проверю, донеслось из глубин.
Торчала только его рука с бутылкой. Игорь замешкался: уже можно брать и пить или ещё рано?
Часть четвёртая
В это время из стоявшего рядом паровоза вышел здоровенный машинист. Он не спеша подошёл к ларьку, поправил ремень и сурово посмотрел на Игоря.
Видимо не удовлетворившись увиденным, машинист выдернул из руки Михаила бутылку и широким взмахом кинул её на рельсы:
Рельсы смазать надо! сквозь зубы произнёс машинист.
Да вы что! У Игоря перехватило дыхание от праведного гнева.
Игорь Владимирович? Машинист, не обращая внимания на реплику Игоря, смотрел прямо ему в глаза. Вы признаёте себя виновным в том, что изменили своей жене Ирине Васильевне Холмогоровой с ERP-системой?
Что? Что значит изменил? Да какое вам дело? Игорь уже ничего не понимал.
Как говорится, спор хозяйствующих субъектов! Ирина Васильевна хозяйствовала?
Хозяйствовала.
Вот, что и требовалось доказать! Машинист поднял палец вверх. Жена хозяйствовала, а он изменял ей с ERP-системой. Значит ты ERP-сексуал?
Что за бред? Какой ERP-сексуал? У Игоря глаза вылезли из орбит.
Слишком много развелось вас, граждан нетрадиционной ориентации: CRM-сексуалы, ERP-сексуалы, Аджайл-сексуалы, канбан-сексуалы, 5S-сексуалы. К стенке вас всех надо! Машинист изобразил злобную улыбку. Миша, бумагу!
Из ларька высунулся Михаил с документами, подписанными Игорем, и протянул машинисту один листочек:
Вот, Валентин Милонович, повестку подписали. Всё в лучшем виде.
Ну что, Игорь Владимирович! Судить тебя будем Петропресненским выездным скорым судом. Оставь надежду, пойдём к Фемиде! Машинист одной рукой взял подписанную Игорем бумажку, а другой схватил за шиворот самого Игоря и потащил в паровоз.
Внутри паровоза от жара топки жажда стала нестерпимой.
Фемида с совершенно не завязанными глазами, похожая на девушку с низкой социальной ответственностью, пыталась достать своим мечом застрявший между зубов шпинат. В углу этого мрачного суда валялись муляж головы с запиской «он не признал своей вины» и весы.
Машинист дёрнул какую-то верёвку. Раздался пронзительный гудок, от которого, несмотря на жару, по телу пробежал холод.
Заседание скорого суда объявляю открытым! торжественным басом проревел Валентин Милонович.
Почему скорого? испугался Игорь.
У нас скорый поезд. Если будем долго рассусоливать, то до места не доедем, ответила Фемида. Тем более, что в вашем деле всё понятно: статья 158 уголовного кодекса кража!
Какая кража? Игорь чувствовал панику от всего безумия, которое здесь происходило.
Какая кража? Вы, Игорь Владимирович, украли у Ирины Васильевны лучшие годы её жизни! прогремел Валентин Милонович, сделав упор на слове «лучшие».