Он словно извиняется, с удивлением понял Олег, словно говорит: «Это не сам я; меня просто таким создали!». Или я окончательно сошел с ума? Ну ка, посмотрим на реакцию парней. Сашка!
На его достаточно крепкий голос отреагировали откуда-то совсем близко чуть ли не лицом к лицу. Как оказалось, именно этот новик сейчас держал на руках конверт, в котором, словно младенец, был упакован Олег Котов.
Слушаю, Ваше Превосходительство! гаркнул парень полушепотом.
Ты все пирожки съел?
Вокруг словно новый Источник проснулся так стало тепло от улыбок на устах новиков и Витязя; которых, впрочем, Кот не видел но чувствовал отчетливо.
Так они уже остыли, словно оправдывался Сашка, да там, Олег Георгиевич, Ольга еще припасла. И не только пирожки.
И не только пирожки, почти не слышно прошептал Олег.
Ему вдруг стало стыдно; чувства, только что едва не разрывавшие его надвое, или вообще на множество клочьев, растворялись. И становились значимыми не только гибель Источника, но и глоток морозного воздуха в лесу; и команда Витязя: «Чего ждем? Бегом давайте, бегом!». И даже дурацкая мысль, пришедшая в голову, когда Матузов уже сорвался, как бы не в спринтерском беге:
А кровать-то оставили тут. Размокнет ведь Или она металлическая? Тогда заржавеет
Однако такая же дурацкая улыбка едва тронула губы, и исчезла. Взрослый, рациональный и в немалой степени циничный ум старшего лейтенанта Котова начал обдумывать новую проблему:
Да, это действительно проблема. О том, что Источник исчез, рано или поздно станет известно. И чья-то светлая голова может соотнести это событие с моим исцелением. Точнее, с ножом. Значит, что? Значит, для всех Источник должен быть живым. Хотя бы несколько дней. Вот и порадуешься тут, что Матвей Григорьевич прикован пока к постели. А может, и потом не заявится? Как же обязательно примчится, как только встанет на ноги. Но это будет уже следующая задача. А пока надо примериться, как выполнять первую И вторую тоже ножик этот выпускать далеко нельзя. Мало ли что. Да и пригодиться может в любой момент. Хотя бы в том же Уилтшире..
Олега; точнее, конверт с мальчиком внутри, тем временем пытались перехватить из рук Матузова как эстафетную палочку. Но он не отдал отбрехался вполне спокойным, не загнанным от бега с грузом на руках голосом:
Да не устал я и ворота, вон уже видны.
Олегу в его одеяле была видна лишь частичка мощной груди новика, точнее куртка, которую он уже немного отогрел своим дыханием. Но сознание как-то само фиксировало и время, и скорость бега, и даже, кажется, количество шагов, которые сопровождались едва слышным хрустом снега. Ну, или он машинально, как уже привык на полигоне, фиксировал прохождение дистанции; может быть, даже расходом собственной Силы в таком спокойном состоянии. Кот даже прикрыл глаза, возвращая себя в те относительно безмятежные дни, когда на своих собственных ногах пересекал створ ворот, а потом взбегал по ступеням лестницы. Картинки были как живые и двери распахнул кто-то, словно ожидал их в ночи; и в холле переговаривались Олег узнал только голос управляющего, Суровцева; и Ольга почему-то не спала встретила у дверей одетой, и приняла живой груз из рук односельчанина.
Никто не сказал ни слова пока дверь за женщиной и ребенком не захлопнулась, и Олег не дернулся, требуя опустить его на пол. С плеч его до самого паркета, теплого для босых ног, свисало одеяло, не скрывавшее теперь спереди ничего. А Ольга уже рванулась вперед; к некоторому огорчению Олега, сначала не в столовую, а в спальню и дальше, в ванную комнату. И, перекрывая шум струй воды, ударивших в пустую ванну, начала изливать на мальчика тепло своей души, вместе со словами:
А я ведь чувствовала, Олег Георгиевич, я знала что именно сегодня вы вернетесь. И спать не ложилась
Тут она разогнулась, прежде едва достав ладонью до дна ванны чтобы потрогать закрывшую лишь дно воду, и повернулась, закрыв ладонью рот. Как понял Олег, чтобы наружу не вырвался возглас чего? Он повернулся к зеркалу, ничуть не смущенный тем, что одеяло сползло на плиточный, тоже теплый пол полностью.
Ну, и шрам подумаешь, сказал он вполне спокойно, даже с какой-то гордостью, не зря же говорят, что шрамы украшают мужчин.
А спину вдруг обожгло приятным холодком это другого шрама, пятнышка на спине, коснулся женский пальчик. И женщина свершила небывалое переступила через себя внутри, через пропасть сословных разграничений. Шагнула вперед, и обхватила руками мальчика, подняла и прижала его к груди. Олег даже расслышал, кажется, ироничное, и теплое: «Мужчина!».