А деду нравится, мальчик обмакнул кисть и подвел себе бороду.
Дед твой тоже бездарь, Анатоль поставил ведра на землю, забор должен быть монотонным! А это что? Это что такое?
Это дерево, Малевич постучал по забору.
Вижу, что не плексиглас, Анатоль постучал Казимира по голове, что у тебя за сперматозоиды по забору пляшут?
Вы не слышали о моей книге? Малевич нанес на забор еще два развода, «необъективный мир».
Ты еще и книги пишешь? Анатоль приспустил штаны, и не глядя пописал на свои ботинки, буквами?
Механика наступает на природу, Квазимир посмотрел на Анатоля, сделал несколько мазков, человек лишь винтик космоса. Цветовая гамма лишь отражение гиперболизированного сознания. Все имеет свою форму
Анатоль покачал головой.
Ты не пил с утра? уточнил он у парня.
Молока, улыбнулся Квазимир, поворачивая подбородок Анатоля в бок.
Выпей текилу, могу рецептом поделиться, Анатолий поморщился, берешь одеколона, смешиваешь с кактусами, даешь настояться несколько дней, и все.
Голова художника должна быть чистая, Квазимир высунул язык от усердия.
Художника, но не маляра, Анатоль пытался разглядеть, что там мажет новый знакомый.
Купите картину, вдруг предложил Малевич, показывая на заборное графити.
А что это такое? Анатолий уставился на каракули.
Это Вы, Ваша сущность, Казимир ткнул в верхнюю часть рисунка, это ваша голова.
А где уши? удивился Анатолий.
У Вас их нет, Казимир открыто посмотрел на Анатолия.
Это идиотизм! возмутился Анатолий, тыча в овалы снизу.
Это кубизм, поправил его Казимир.
Какая разница, Анатолий плюнул на забор, немедленно заштрихуй квадрат!
Это не квадрат, это вход в космос!
На заборе?
Не имеет значения, рядом появился еще один ромб.
Лечиться надо, крикнул в лицо Казимиру Анатоль.
Чего?
Я говорю, лечиться надо!
Я прошу Вас не безобразничать! разобрал обращенную к нему фразу Анатоль, когда очнулся.
Рядом стоял методист Бабий и тряс его за плечо.
Вениамин Львович, надев улыбку, она проворковала выступающему, ради богабога ради
Ничего, ничего, выступающий подул в линзы, именно такое отношение пришлось испытать на себе Казимиру Малевичу. Супрематизм не вписывался в большевистскую модель мира
Послушайте, Анатоль дернул Бабий за низ юбки, можно я возьму книгу и уйду?
Можно но без книги, Бабий рванула телом и юбка соскочила с ее талии, повиснув на коленях.
Лектор замер с открытым ртом.
Вандал, натягивая юбку, выбегая из аудитории, бурчала Бабий.
Я не хотел! прижав руки к груди, объяснил Анатоль лектору.
Бывает, впервые улыбнулся докладчик, нус, продолжу. Тема моей докторской как раз и посвящалась творчеству Малевича. Скажу больше, вот этот черный квадрат, который набил всем оскомину, на самом деле гораздо глубже
Это вход в космос! как старому знакомому крикнул Анатоль.
Вы внимательно слушали, и это радует, автор подошел к нему, встал возле стола, Вы знаете, сколько бесследно пропало картин мастера?
Вы меня спрашиваете? уточнил Анатолий.
Нет, я обращаюсь ко всем, лектор обвел зал руками, десятки полотен, после смерти художника исчезли. Канули, растворились одним словом их нет.
А может, он их подарил?
Он их спрятал, докладчик подошел к графину.
Где? поинтересовался Анатоль.
Если бы мы это знали, искусствовед развел руками, правда я думаю, что ответ находится в черном квадрате.
То есть, Анатолий снова вступил в дискуссию, он их в космос вы имеете в виду, отправил?
На этом все, спасибо за внимание, мужчина подошел к Анатолию, кстати, Малевич себя называл председателем мирового пространства.
У меня сосед, тоже председатель, Анатоль встал, общества инвалидов.
Выбрав себе книгу по естествознанию, Анатолий поковылял домой. В голове, обезображенной лектором и его другом Малевичем, мысли наскакивали друг на друга.
Тоже мне, художник, Анатоль улыбнулся, такой же, как и я пианист.
Купив по дороге банан, он остановился возле памятника Мандельштаму.
Стоишь? спросил он у монумента, вандалы больше не беспокоят?
Как по заказу, на голову памятника упал кусок дерьма. Голубь мира сел следом.