Святослав положил существо возле ствола кедра, а сам пошел мастерить для него лежанку.
Наломав лапника и постелив на ветви свой полушубок, Святослав уложил на них существо и сел рядом.
Огромная необъяснимая слабость вновь налила все тело свинцом. Усталость после пережитого стала брать свое, и Святослав, опершись спиной на ствол дерева, заснул, наклонив голову набок.
Странные сны одолевали юношу один за другим, у него не было времени все как следует осознать, и его подсознание начало делать это за него, выдавая образы и мысли. Среди калейдоскопа видений он ощутил то же чувство боли в голове, пронзительный крик, от которого у него шла кровь из ушей. Ему виделось, что это был не просто крик боли, кто-то отчаянно просил о помощи внутри его головы. Образ странного существа шепотом повторял: «Спаси его, спаси, умоляю!»
Образы сменялись один за другим. И тут он почему-то увидел расплывчатый силуэт отца. Раз за разом шепот о спасении, идущий параллельно образам, заставлял не просто вспоминать истории, рассказанные ему когда-то отцом, но и увидеть их.
Шла очередная русско-турецкая война. Великие военачальники, такие как генерал Михаил Скобелев, ведут войска империи от одной победе к другой, освобождая братьев славян по всему Балканскому полуострову. Взят Шипкинский перевал, от османов освобождены Плевна и София. Шаг за шагом, метр за метром солдатский сапог втаптывает противника в землю, не оставляя шансов на осквернение славы русского оружия.
Отец Святослава, Николай, внешне был похож на сына, отличаясь от последнего более острыми чертами лица и высоким ростом. В те времена он был совсем юн, но тем не менее он и его товарищи, закаленные в боях с супостатами, чувствовали невероятный душевный подъем, ощущая себя причастными к великой миссии Российской империи по освобождению братьев славян от гнета османов. Куда бы ни приходили русские войска, их встречали как освободителей. С неподдельной радостью несли освобожденные народы цветы колоннам бравых, солдат одетых в парадные мундиры. Этот сон был настолько четкий и яркий, что у Святослава было ощущение, будто он сам марширует, распевая строевые песни, с улыбкой на лице.
Всю эту картину величия не портили ни кровавые сражения, ни лишения и тяготы военной службы. Было только одно обстоятельство, которое омрачало настроение воинов, это картины полуразрушенных поселений и сломленных людей, освобожденных из-под власти османов.
Но это не меняло общей картины, и казалось, войска сражаются на уровне интуиции и с тем же энтузиазмом, что поют песни, топят своих врагов в их же крови; такое чувство, что искусство войны течет в венах каждого, но их противники сами решили выйти на поле боя с четким желанием убивать, а потому получили по заслугам. «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет» сказал еще великий Александр Невский, и русские солдаты всегда помнили эти слова.
Картины на многих освобожденных землях были ужасом особого рода. Часть отступающих солдат противника зверели от безнаказанности и жгли дома с людьми внутри, насиловали женщин на глазах связанных мужей, наигравшись и насладившись страданиями и беспомощностью жертв, убивали их самым мучительным способом. Освобожденные местные жители постоянно говорили о неких башибузуках убийцах и мучителях мирных жителей, которые упиваются страданиями своих жертв.
Сон сменился. Казачья сотня под руководством отца встретила такую банду башибузуков в одном из поселений. Загнав негодяев, как бешеных волков на флажки, с легкостью разгромила их без потерь. Некоторых из них удалось тогда взять в плен. Единственное, что Николай мог о них сказать, так это то, что, кроме жалости и отвращения, они ничего не вызывали. Отрезанные головы, притороченные к седлам, и ожерелье из ушей на шее одного из них говорили лишь о том, что они способны сражаться только с теми, кто не может дать отпор.
Даже зверства по отношению к врагу можно было бы попытаться оправдать, но мучить невинных, компенсируя свою слабость, это низшая форма существования.
Что могло ждать славян на Балканах без участия Российской империи, никому объяснять не требовалось, и поэтому, видя, что после побед в сражениях люди снова верят в свое будущее, солдаты осознавали свою нужность и продолжали помогать не только на войне, но и в мирной жизни.
Среди славян особенно выделялся сербский народ, любимый Николаем и наиболее близкий по духу русским. Сербы сражались за свою землю достойно. Но не только воинская доблесть была яркой чертой этих людей. Больше всего Николая впечатлило их понимание того, что старшие братья пришли защитить их. Нигде так не помогали русским войскам, как в сербских селениях, и именно эта искренняя благодарность русскому солдату навсегда соединила два народа. Любовь сербской души к русской никогда не будет измеряться в деньгах или выгодах. Со временем, даже если все Балканы забудут об уроках прошлого, сербы никогда не забудут своего старшего брата.