Триарх почувствовал нечто странное у себя в душе. То, что испытывал когда-то давно. Он чувствовал, что эта женщина немного взволнована, но в целом она излучала заботу и доброту, как и его собственная мать когда-то.
Простите, я не знаю вашего имени, как мне к вам обращаться? спросил Триарх.
Меня зовут Анастасия, ответила она, улыбнувшись. Семья, все за стол!
Через несколько минут Святослав и Николай, вошли в комнату и сели за массивный деревянный стол, с самоваром по центру, а между ними уселся Триарх. Пришелец с удивлением посмотрел на приготовленную еду. Подобного он раньше не встречал и, не скрывая удивления, спросил:
Что это за существа?
Святослав засмеялся и произнес:
Ты что, никогда пельмени и вареники не видел?
А сам ты как думаешь? ответил Триарх.
Я шучу. Знаю, что не видел. Давай научу, как поступать с этими «существами». Вот, возьми вилку, проткни и макай в сметану.
После этих слов Святослав сам проделал все на практике. Триарх поступил так же. Взял своими тонкими длинными пальцами с расплющенными фалангами вилку, проткнул ею вареник, отправил его в рот, испачкав губы в сметане. После этого пришелец начал поглощать пельмени и вареники один за другим с огромной скоростью. Они явно пришлись по вкусу Триарху, который начал забавно урчать и этим веселить всех, собравшихся за столом.
Как твое здоровье Триарх? спросил Святослав.
Мне уже намного лучше, я почти восстановился.
Во время разговора за ужином Триарх начал рассказывать всем о том, откуда он прибыл и как выглядит общество его соплеменников. Он хвастался достижениями науки и техники своего народа, при этом указывая на неполноценность людей как вида. В итоге он так разгорячился, что сказал, что его возраст составляет более века и он знает абсолютно все об истории планеты за последнюю тысячу лет и даже больше. Отец с сыном явно подыгрывали гостю, однако последний этого не замечал. Мать же старалась не смотреть ему в глаза, они пугали ее. Женщине глаза Триарха казались пустой, черной бездной, небом без звезд.
После ужина Святослав протянул гостю маленькую детскую рубаху:
Примерь, Триарх. Хватит голышом тебе ходить по дому. Это мама настояла.
Триарх не хотел ничего надевать, но все же послушался Святослава. Зрелище было еще то! Триарх выглядел очень забавно.
После пришелец решил прогуляться по дому. Он раньше не бывал внутри таких строений из древесины, и это здание вызвало интерес гостя. Толстые массивные бревна пробудили любопытство пришельца, и он внимательно изучал каждую деталь. Быт аборигенов казался Триарху занимательным. Он направился к книжному шкафу. Роняя книги на пол, Триарх вел себя так, как будто он, что-то искал. Святослав же, в свою очередь, также с интересом наблюдал за поведением пришельца.
Знаешь, Святослав, у нас не ценятся выдуманные истории. Только реальные события. Даже не знаю, почему меня заинтересовали эти книги. Триарх произнес это так, будто оправдывался, но не перед юношей, а перед самим собой.
Следующие несколько дней Триарх провел в чтении, практически не покидая комнату. Святослав же почти все время проводил с ним рядом. С каждым днем их общение увеличивалось, диалоги становились длиннее и интереснее.
Как-то утром Святослав проснулся оттого, что услышал горячий спор своего отца и Триарха об искусстве ведения войны.
Оказалось, что Триарх добрался до труда генералиссимуса Суворова Александра Васильевича «Наука побеждать» и до иных книг о сражениях с его участием. Триарх пытался доказать Николаю, что взять крепость Измаил силами, которые в несколько раз меньше гарнизона крепости, невозможно и что люди примитивные создания, не способные даже под самым чутким руководством любого гения военной тактики победить в таких условиях, Триарх настаивал, что эта победа не более чем счастливая случайность или же выдумка.
Спор закончился тем, что Триарх вызвал на дуэль Николая. Биться условились на черенках от лопат, укороченных для каждого по размеру.
Дуэлянты вышли из дома во двор. Святослав понимал, что его отец в искусстве фехтования лучший, кого он знал. Но он также понимал, что ничего не знает о боевых навыках Триарха, а недооценивать способности чужеземца было нельзя. Триарх и Николай приготовились к бою. Триарх с присущим ему высокомерием сказал, что пощадит туземца и биться будет не в полную силу, и скрестил перед собой два черенка: