Иливар поблагодарил стражников и медленным шагом пошел по указанному пути. На крыльцах домов, женщины закрывали глаза своим детям, лишь бы они не столкнулись взглядом с чужеземцем в черных похоронных одеяниях. Некоторые старики отворачивались и бурчали себе под нос: «Не хватало нам чужеземцев в такие времена» или «Впускают кого не попадя». Проходящие мимо люди, внешним видом больше походили на бродячих торгашей, нежели крестьян. Вонючие, грязные, дергаются от любого шороха и все, как один косятся на чужестранца. Воздух в деревне не лучше, пахло лошадьми, углем и калом. У каждого жителя компостная яма находилась между дорогой и дряблым забором.
На первом перекрестке проехали похоронные дроги, забитые мертвецами. За ними по грязи бежали, приподняв юбки, юные девушки с заплаканными красными лицами. Следующими двигались вальяжно два местных попа в черных рясах, забрызганных снизу грязью. Их окружали пожилые женщины и мужчины. Все о чем-то говорили, выпивали и бранились. Последними шли гробовщики, выглядели хуже всех: лица синие, зубов нет, одежда рваная. На западе деревни зазвенели колокола.
Иливар подождал, пока пройдет вся процессия и пошел дальше. Он свернул на втором перекрестке, как и было сказано, и чем ближе подходил к кабаку, тем больше видел пьяных мужчин и женщин, лежащих в грязи. Одни стонали, держались за животы, других тошнило прямо в центре улицы. Паре пьянчуг все же повезло занять сани. Они навалились друг на друга и смотрели на небо и что-то орали на языке понятном лишь людям в такой же кондиции.
Как только Иливар подошел ко входу, молодые мужчины и девушки, что плясали под мотивы частушек и песен притихли и застыли. Они глазами проводили незнакомца внутрь и зашептались. Внутри царил полумрак, разбавленный светом маленьких церковных свечей. Разобрать, кто сидит за столиком и смотрит ли он на тебя нельзя. В темных углах курили стражники и выпивали после тяжелого рабочего дня. Они не общались, что нельзя сказать об остальных. Тут тебе и азартные игры, драмы, дебаты, разговоры. Внутри укрепил позиции въевшийся запах дыма, пота и ладана. Иливар попытался держаться в тени и дошел до барной стойки и положил руки на столешницу. К нему подошел бармен, одетый просто, но со вкусом.
Слухи до этого места доходят быстрее, чем можно себе представить, сказал. Что ты хочешь? Пауза. За счет заведения.
Мне бы флягу водой заполнить, о большем не прошу.
Бармен кивнул, взял флягу, попросил подождать пару минут, затем остановился на полпути и спросил: «А мяса не хотите перекусить?» Иливар отказываться не стал.
Рядом сидел мужчина, он говорил вроде как сам с собой, а вроде и с теми, кто рядом. Его язык заплетался:
За пследний год не было даже неде-е-ельки, когда на нас бы не нападали, кашлянул и продолжил. Но нас, в отличие от других, не, он драматически остановился и ударил кулаком, сло, снова пауза, на этот раз икнул и закончил слово, сопровождая с сильным ударом мать!
Иливар барабанил пальцами по столешнице и рассматривал бутылки пива и вина на стеллаже. Мужчина повернулся к нему в пол-оборота и продолжил:
Мы находимся в тридцати километрах от Веика. Ты знаешь, что это, а? Столица, он снова икнул, Рит-Ариена. Нашей страны, которая теперь пытает в огне. Эти варвары Са-а-акатели Ри-ё-ёсто сжигают наши посевы, ударил кулаком о стойку, убивают людей всевозможными бесчеловечными способами, еще удар. Им до фонаря оказываешь ты спртивление или нет. Две участи, сказал и остановился и лицо его омрачилось, точно грусть победила в неравной схватке с алкоголем, смерть или рабство. Что хуже не знаю. Я, знаешь ли, знаменитый полководец Веика. Служил под началом Идена Морбовца. А теперь я тут, бухаю, запиваю горе.
Бармен вернулся и протянул Иливару флягу с водой и тарелку с едой. Он подошел к вояке и сказал:
Хватит тебе доставать нашего гостя.
Гостя? спросил он тихим голосом, а затем повысил тон и продолжил. Гостя? Посмотри на эту одежду, броню. Свои так не ходят. Он кто угодно, но не гость! Самозванец! Посмотри в его кровожадные глаза, сказал тыкая указательным пальцем в лицо Иливара, затем сделал три коротких вдоха и продолжил, принюхайся. От него пахнет смертью. Боже он зажмурил глаза и покрутил головой, словно от чего-то отказывался, с исчезновением последнего богатыря, вся страна пошла под откос. он вновь ударил со всей силы кулаком. Мы уже себя перестали уважать, впускаем в наши двери всех, кого не попадя!