Дорога пошла под уклон и вывела на окраину города. Знакомые покатистые домики весело смотрели под лучами полуденного солнца. В это время больше всего хотелось окунуться в освежающую морскую пену, нырнуть с головой, да так, чтобы смыть прикипевшую к тебе жару. Поэтому деда Миша несказанно обрадовался, когда повернул голову налево, и увидел, что далеко перед ним, внизу, раскинулось, расплескалось Чёрное море изумительной синевы, сливаясь подчас с небом. От одного края горизонта до другого, насколько хватало глаз, протянулось оно такое родное с детства, манящее и сказочное море!
Спуск оказался крутым улица резко уходила вниз, и поневоле пришлось замедлить шаг: силы далеко не те, что были в молодости. Асфальт закончился, пошла вымощенная камнями дорога, одинаково предназначенная как для водителей, так и для пешеходов. Движение зачастую бывало весьма тихое и спокойное, так что разминуться и тем, и другим не составляло труда.
Вот то-то Димка удивится, когда увидит, как я вхожу к нему в дом! У него, наверное, сынишка вырос тот жук ещё! Носится по пригоркам, небось, Большого Хаоса, и в ус не дует! Сколько ж ему сейчас? Лет восемь? Взрослый пацан! Вот зайду-ка в этот магазинчик «На Ялтинской» да куплю ему что-то вкусное. Что любят мальчуганы его возраста? У вас мороженое какое есть?
Вот выбирайте любое, какое нравится, ответила продавщица, снимая с морозильного контейнерка плотную тряпку, которая, видимо, служила дополнительной защитой от жарких лучиков крымского солнца.
Так пломбир, плодово-ягодное, фруктовый лед, бормотал дед Миша, нет, знаете, это всё не то.
Почему же? мило удивилась женщина.
Да не донесу я его растает! Дайте-ка лучше вот ту большую, красочную коробку с леденцами!
Пожалуйста, берите, услужливо защебетала продавщица, доставая коробку с полки.
А это вам без сдачи.
Вот и спасибо, приходите почаще!
Да вот если внук примет виноватого деда, простит его тогда буду часто приходить, ответил старик, выходя и закрывая за собой дверь. Однако вес прибавился. Ну, ничего, дойду как-нибудь.
И, усмехнувшись, зашагал вниз по спуску.
Один поворот, другой, крутой спуск Настолько, что едва не полетел, как снежный ком с горы; вот, наконец, открылся перед ним Воронцовский парк, маня и раскрывая объятья своими каштановыми и дубовыми аллеями, раскидистыми платанами, блестящим лавром, в тени которых ждало спасение от зноя. Входя сюда, сразу окунаешься в первозданный лес. Разве что скамейки, урны и таблички напоминают тебе, что всё это творение рук человеческих. Да охранник может подойти и также напомнить раздетому туристу: «Оденьтесь, вы находитесь в музее!» Да, пожалуй, весь парк, с его крупными магнолиями, итальянскими соснами, пальмами, кипарисами, живописными тропинками меж крупных камней, где журчат искусственные водопады с кристально-чистой ледяной водой, бегущей с гор, с террасами и скульптурами застывших львов, целым каскадом из трёх озер Форельного, Лебединого и Зеркального, где величественно плавают полуручные лебеди, наконец, с Воронцовским дворцом этим шедевром замкового строительного искусства, представлял собой настоящий музей, входя в который обретаешь спокойствие, которое так трудно найти в повседневной городской суете. Невольно погружаешься в мысли о прекрасном.
В таком созерцательном настроении и бродил по парку деда Миша. Жизнь, казалось, целиком состояла из тонких, парящих ниточек красоты, которые, сплетаясь воедино, являли чудный узор, радовали душу.
Задержался у Лебединого озера залюбовался милой картиной: девушка, порезав на мелкие кусочки огурец, скармливала его белому лебедю. Тот от удовольствия приподнял крылья кончиками вверх и с жадностью набрасывался на огурец.
Гоша, тише, тише! уговаривала его девушка. Успеешь: у меня с собой ещё один есть. Вот прожорка!
«А мне пора идти дальше, спохватился старик, а то тут можно просидеть целую вечность, потеряв счёт минутам и часам. А дом-то близко. А как внук обрадуется! Только сперва извинюсь. Буду просить прощения хоть на коленях! Не встану, пока не простит! Удивительно: кажется, что лишь теперь по-настоящему живу на этом свете. А что же было до этого? Какая жизнь-то была? Разве я понимал, что живой?» рассуждая так, деда Миша и не заметил, как прошёл тропинками парка, спустился на асфальтовую дорогу, миновал Воронцовский дворец с его зубчатыми шпилями с готическими и мавританскими башнями, и вышел в город, где шумные лотки, проезжающие машины, магазинчики и сувенирные лавки быстро растворили очарование, навеянное парком и его своеобразным мирком, точно отгорожённым невидимой стеной от окружающего, большого мира. Так путник, побывавший в оазисе, вспоминает часы и дни наслаждения и отдыха, когда, решившись продолжить путь, вступает в необъятные просторы пустыни.