«Наверное, это и есть животный инстинкт?» размышляла путешественница, вглядываясь в тощий рассвет под урчание в животе.
Слабый румянец покрыл линию горизонта, отражаясь тонкой полосой в водной океанической глади. Аманда любовалась красотой природы, и у самого берега заметила скалу, похожую на зуб. Вспомнила, что такая же находилась недалеко от оврага, где жила старушка. Собрав остатки сил, она следовала за этим маяком, спускаясь по мокрой от дождя траве в дышащее спокойствием лоно утра.
Послышался знакомый лай, и через мгновение показался рыжий хвост овчарки. Та учуяла хозяйку и пришла на помощь. Аманда последовала за псом, а вскоре замаячила дикарка, которая хлопала в ладоши словно пятилетка:
Андамана! пританцовывала бабушка. Твой брат живой! Идем.
Полноватый парень лет двадцати с длинными засаленными волосами, собранными в высокий хвост, уминал гофио с молоком. Он низко склонил голову в знак приветствия, из рассеченного лба богатыря еще проступала кровь. Девушка тоже кивнула, уставившись на копье с запачканным каменным наконечником, и накинулась на еду. Старушка смешивала травы с маслом и наносила лекарство на глубокий порез внука. Тот взахлеб рассказывал о битве:
«Жители побережья предупредили вождя Бенкомо о прибытии шести кораблей, и он отправил послания союзникам: менсею Такоронте Акаймо и своему брату Тингуаро. Собралось несколько тысяч воинов, и мы направились на восток, чтобы преградить путь завоевателям. Армия захватчиков высадилась на юго-востоке острова и продвигалась по непроходимым лесам на север. Менсей не знал точного местоположения врага, как и их численности, а шпионы, которых он посылал, не возвращались. Мы прятались у озера Агуэре, готовясь защищаться в любой момент. Ножи тамарко, обвитые вокруг рук, деревянные копья баноте, закаленные огнем, и острые камни, которые так выручили нас в ущелье Асентехант, жаждали боя. Только мы не ожидали увидеть армию врага на холме. Бенкомо приказал наступать, и долина заполнилась нашими воинами. Центром командовал Бенкомо, правым крылом Акаймо, а левым принц Тингуаро. Это было непростое сражение. Нас атаковали с большого расстояния, стреляя острыми палками. У противника было немного человек, но наше племя будто околдовали, забрав силы. Мы дрались, с трудом контролируя движения, а когда вслед за пешими воинами показались всадники в доспехах на огромных животных, нас обуяла паника. Не менее семидесяти «чудовищ» я насчитал.
Вооруженные металлом чужаки окружили нас и за несколько часов перебили половину соплеменников. Я видел, как зарезали отца, как падали замертво братья-пастухи. Когда Бенкомо тяжело ранили, а поражение стало неизбежным, он приказал бежать, но было поздно. В хаосе отступления сотнями наши воины гибли от рук преследователей. Смеркалось, когда закололи Акаймо, а затем и Тингуаро, я едва не бросился на нож в попытке отомстить за наш народ. Меня остановили боги: отчетливо услышал я голоса с небес и ушел в горы, как они приказали. По пути встретил раненого вождя и его сына, что собирал выживших, помогая им укрыться в оврагах, чтобы незамеченными пробраться в родные края.
Менсей Бенкомо скончался от ран, и скоро совет назначит преемника, чтобы продолжить войну. Мы еще покажем, на что способны, когда нам не оставляют выхода, но сперва народ Таоро простится с погибшим царем».
Взбудораженная Аманда верила, что брату удалось выжить благодаря недавнему обряду.
***
На рассвете племя медленно стекалось к океану. Капля за каплей люди появлялись у разбросанных по долине пещер и сливались в полноводный говорливый ручей: оплакивали менсея, восхваляли его боевой дух, возлагали надежды на сына.
Аманда не представляла, что вокруг проживало столько народу. Рослые, не меньше метра семидесяти, светлокожие Гуанче были одеты по-разному: кто-то только в набедренном отрезе, а кто-то еще и в плащах. Одни босые, другие обматывали стопы козьей кожей. Женщины в юбках из пальмовых листьев с оголенной грудью, прикрытой лишь украшениями из ракушек, без стеснения шли бок о бок с мужчинами. Иные, как и она, оборачивались в длинную козью шкуру, спускающуюся от шеи до колен.
«Похоже, мы и правда родственники царя, раз и обуты, и одеты, да и стадо у бабушки в несколько голов» размышляла Аманда.
Запыхавшись от активной ходьбы в козьей шкуре, она с завистью глядела на полуобнаженных соплеменниц. Солнце нещадно припекало открытые участки тела, ведь ноябрь на этой широте, близкой к экватору, похож на европейское лето. Но доверять переменчивому настроению погоды на острове не сто́ило: переняв грусть толпы, накатили тучи, а ветер обдал прохладой. Небеса едва сдерживались, чтобы не разразиться градом слез в память о вожде, что так отважно защищал свой народ и эту землю.