Как хлеб ищут. 1941. Клязьма Московской обл.
В детстве я терял свои вещи. Искал их, не находил и сердился.
А ты ищи, как хлеб ищут, говорила бабушка, обязательно найдешь.
Бабушкин совет я не понимал. Хлеб лежит в шкафу. Найти его проще простого. Вообще искать не нужно.
Я стал подростком. Началась война. Продуктов не хватало. Все время хотелось есть. Полученный по карточкам хлеб поровну делили между членами семьи. Давали корочку Джеку.
В обед от пайка ничего не оставалось. Вечером я осматривал все ящики в столе, все уголки на полках шкафа не осталась ли где хлебная крошка.
Тогда-то и понял, как хлеб ищут.
Моя мама. 1942. Клязьма Московской обл.
Моя мама Мария Федоровна была учительницей в Клязьме. Шла Великая Отечественная война. Мой возраст еще не призывался. Я решил пойти на войну добровольцем. Получилось так, что в тот же день, когда ходил в военкомат, надо было отправляться на фронт.
Мама провожала меня до поезда. Последние слова, которые она сказала: «Только не сдавайся в плен».
Мама не плакала. Это при расставании не плакала. Но лила слезы потом. До самого дня Победы.
Мои университеты
Кое-что о моей войне. 1942. Москва, Клязьма, Пушкино, Брянский фронт
На фронте был больше двух лет, однако ничего особенного со мной не происходило повседневный труд, часто под бомбежкой, под обстрелом. Зима без крыши над головой, счастье наскоро вырытая землянка, а то и ямка для ночлега, накрытая плащ-палаткой. Удивительно, но я ни разу не болел, не простудился. Может быть, не обращал внимания на недомогание не до того было.
Расскажу о начале моей службы. Это были самые тяжелые дни обживание фронта. С часу на час, со дня на день ждал, что вот-вот буду убит. Себя жалко не было, думал о горе мамы, когда пришла бы к ней похоронка. Через месяц, может быть, раньше, с опытом возникла уверенность, что гибель, конечно, возможна, но не обязательна. С такой мыслью я и в добровольцы уходил не помирать, а побеждать. Запомнились пять случаев, когда, казалось, должен погибнуть. А сколько осколков, пуль пролетело вблизи
Т А. Митяев ученик Сапожковской школы с сестрами Людмилой и Верой. 1934 год
Я жил недалеко от Москвы, в дачном поселке Клязьма. С началом войны, как многие сверстники, пошел на завод в городе Пушкино, был слесарем-монтажником. Под станину лебедки попал средний палец левой руки, сорвало ноготь и кожу. Медики говорили: «Палец оскальпирован». Довольно долго кость обрастала кожей. Было время подумать, что делать дальше. Мой возраст еще не призывался, а война шла. Шло тревожное лето 1942 года. Решил поступать в военное училище. По дороге в Пушкинский горком комсомола встретил одноклассника Бориса Михайлова. Вместе мы попросили в горкоме направить нас в училище.
Сейчас набора нет, сказал секретарь, а вот если хотите учиться и воевать одновременно, направление дадим.
Мы без раздумья согласились и написали заявления. Куда попадем, в какой род войск? Об этом ничего не было сказано. А когда?
Сегодня к 16:00 явиться в военкомат. Взять полотенце, кружку, ложку.
Мама, сестры, бабушка не могли поверить, что так, вдруг, ухожу. От положенного мне на обед куска хлеба отказался в армии накормят. Сестры Люся и Вера выдернули мне в дорогу десяток репок
Офицер военкомата отвез нас и еще нескольких таких же юнцов в Москву, в Измайлово, на пункт формирования части, помещавшийся в школе.
Первым делом была мандатная комиссия. Полковник, выслушав мой рассказ кто я такой, спросил:
Восемьдесят килограммов поднимешь?
Я молчал, не понимая, при чем тут килограммы. Майор, тоже сидевший за столом, ответил за меня:
Поднимет, парень крепкий.
Оказалось, шел комсомольский набор в части ракетной артиллерии нового оружия Красной армии. Снаряд «катюши» и весил восемьдесят килограммов.
Тогда же начали применяться «эрэсы», ракетные снаряды для запуска не с машины, а с наземных установок. Калибр снаряда «катюши» 130 миллиметров, дальность полета свыше десяти километров. Те, что запускались с наземных установок, были калибром 300 миллиметров, дальность полета около трех километров. Весил такой снаряд 100 килограммов, а вместе с ящиком, из которого запускался, 120. Применялись эти «эрэсы» для стрельбы по укреплениям противника. Сложность стрельбы заключалась в том, чтобы скрытно подвезти пусковые станки и установить на них «эрэсы» под самым носом у немцев. Иначе, если будешь обнаружен, разбомбят, расстреляют из орудий все приготовленное к залпу.