« А тот огонек горит?
Мама взяла Гулю на руки, поднесла к окну.
Напротив, над стенами Кремля, реял флаг. Он был освещен снизу и трепетал как пламя. Этот флаг маленькая Гуля и называла огоньком.
Видишь, горит огонек, сказала мама. Он всегда будет гореть, Гулюшка. Никогда не погаснет».
Никогда!
Анатолий Митяев
Я, Митяев Анатолий Васильевич, родился 12 мая 1924 года в селе Ястребки Сапожковского района Рязанской области. Родители: отец Митяев Василий Харитонович, крестьянин-красноармеец, вернувшийся с Гражданской войны, мать Мария Федоровна, учительствовала в местной школе.
Моя жизнь на этом свете
Читаю с пяти лет, с той поры помню рассказ О. Генри «Вождь краснокожих», подростком читал всего Джека Лондона. С детства хотел стать лесником. Окончив 9-й класс в подмосковном поселке Клязьма, послал документы в лесной техникум Петрозаводска. Началась война. Летом 1942 года записался добровольцем, на третий день пребывания в армии был в бою. Служил орудийным номером в 513-м отдельном гвардейском минометном дивизионе.
Первые публикации стихи, заметки об армейской жизни в 1946 году в газете Дальневосточного военного округа «Тревога». О 1950 года работал ответственным секретарем «Пионерской правды», с 1960-го главным редактором «Мурзилки», позже главным редактором студии «Союзмультфильм», журнала «Новая Игрушечка».
Член Союза писателей СССР с 1970 года.
По моим сценариям сделано 11 мультфильмов.
Основные книги: «Тысяча четыреста восемнадцать дней», «Шестой-неполный», «Подвиг солдата», «Книга будущих командиров», «Книга будущих адмиралов», «Ветры Куликова поля», «Громы Бородина», «Рассказы о русском флоте», «Ржаной хлебушко калачу дедушка». Первыми книгами были сборники сказок.
От составителя
Вот так лаконично составлял свои жизнеописания Анатолий Васильевич Митяев и по требованию кадровиков, и для широких публикаций. Хотя в период его самой большой популярности 70-80-е годы прошлого века читательскую аудиторию больше занимали мысли, впечатления и мнения автора, и не в первую очередь интересные подробности его биографии.
Всем лично знавшим Митяева были хорошо известны его скромность и душевная деликатность. На профессиональном уровне эти качества вылились в незаурядную писательскую честность. Он не представлял возможным предлагать чьему-либо вниманию свою личность, тем более навязывать себя, ни в жизни, ни для чтения. Даже в тех единичных случаях, когда персонаж говорит от лица автора, Митяев, указывая его место, прекрасно держит дистанцию. Нонечно, исторические повествования и публицистика очень одушевлены его личным отношением к происходящему. Но и здесь все на службу делу, на пользу читателю. Отдельные, строго подобранные вкрапления фактов личной жизни как вынужденная жертва на алтарь истины: «вот послушайте, я сам видел это, может быть, кое-что вам пригодится для осмысления». Тем не менее такие вот отрывки-воспоминания, а порой и целые сюжеты, встречаются на страницах его книг. Добавим сюда записи и наброски в черновиках и письмах. Да немногочисленные стихотворные миниатюры, которые Анатолий Васильевич тщательно шлифовал на протяжении почти полувека и которые так и остались в рукописи. Все это плюс несколько воспоминаний друзей и коллег, коих мне удалось застать на этом свете, вот что составило основу его жизнеописания.
Впервые он поверил в искренний интерес публики к конкретным подробностям своей долгой жизни а следовательно, и общей картины окружавшего его бытия, во время запоздалой поездки на малую родину, когда уже был преодолен им восьмидесятилетний рубеж. Когда завершена была работа над основными книгами, когда пережил последнюю на земле потерю распад любимой страны, когда на финишном жизненном круге осилил текст Библии а на дворе уж стоял XXI век. В вопросах милой его сердцу детской аудитории, в пожеланиях молодых педагогов он проницательно ощутил новые времена и надвигающийся провал не только в знании, но и в понимании обстоятельств и событий прожитых им лет. Вот тогда-то Анатолий Васильевич отложил затянувшуюся на годы работу над рукописью «Хождения» (которая в итоге осталась неоконченной) и сел за откровенно автобиографический текст. С него я и начинаю нашу композицию Им же и заканчиваю. Работа оборвалась, едва начавшись. Писатель ушел из жизни, немного не дожив до 84 лет.