Сергей Григорьевич, может вам лучше прилечь? забеспокоился Холс, или скорую вызвать?
Пустое, сейчас пройдет! Так вот аккурат по прошествии этих трех лет, может чуть больше времени прошло, но точно помню, на исходе мая, случилось событие, взбудоражившее весь город. Ночью под воскресение, был зверски убит первый секретарь горкома партии вместе со своей супругой. Убит в спальне, на своей даче. Лоб секретаря был рассечен ударом топора, а его супруга, получив удар по шее, умерла через полминуты.
Убийцу нашли быстро он спал внизу в маленькой комнатенке. Окровавленный топор валялся тут же. Рубашка убийцы, скользкая от крови, лежала на подоконнике. На простыне багровые полосы, уже успели высохнуть и побуреть. Простынкой убийца руки вытирал. Это был двоюродный брат супруги секретаря горкома, некто Гордиенко. Этот вполне взрослый тридцати двух летний детина, только ума у него было не больше чем у трехлетнего ребенка!
Жил он на даче Шеверовых давно, исправно выполнял работы по хозяйству, был тих, безобиден и незаметен.
Похоронил я своих дядю с тетей, навестил разок слабоумного родственничка в психлечебнице и стал работать дальше. Дачка отошла ко мне по наследству и я, передал её на временное пользование своему другу председателю местного общества охотников. Навещал, не скажу что часто, но навещал дачу. Шашлыки, отдых на природе. Особенно не заморачивался по содержанию дачи эта территория попадала под застройку городского онкологического диспансера.
Приехал я оформлять документы на компенсацию сносили мою дачу. Раздал по знакомым нехитрые пожитки, собрал фотографии, отобрал с десяток книг, что пришлись по душе. У Шеверовых богатая библиотека была. Погрузил всё на машину и вспомнил, что не осмотрел подвал. В подвал вели два входа выхода. Один был просто люк, проделанный в полу кухни, а второй, снаружи этакая дверь, спустись по ступенькам, отомкни ржавый замок, входи выходи. Ключ я не нашел, поэтому, взяв из машины фонарь, распахнул люк и спустился вниз. Ничего интересного узкая комнатка, с одной стороны стесненная стеллажами. Несколько запыленных кастрюль, банки из-под краски, а вот это интересно! Подшивки старых журналов. Я любитель старинных вещей. Взял пару пачек, бесцеремонно выкинул в люк, ещё несколько последовало следом, в вот это непорядок одна пачка годовой подписки завалилась между стеной и стеллажом. Потянулся сбоку, рукой достать и отскочил в испуге стеллаж отошел в сторону, потянув за собой часть стены!
Это была потайная дверь! Сергей Григорьевич, вынул из портфеля ещё одну папку, и развязав тесемки, стал выкладывать новые фотографии.
Это я потом все отснял, когда более внимательно и детально обследовал этот тайник.
Вот эта дверь.
Ничего примечательного, деревянная дверь, только вот изнутри обшитая толстым слоем войлока.
Фонарь мне не понадобился, электроэнергию ещё не отключили и лампочка под потолком осветила комнату довольно приличных размеров. Первое, что бросилось в глаза массивный деревянный стол, оббитый оцинкованным железом. К ножкам стола, сантиметров тридцать ниже, были приделаны кольца, с которых свисали цепи. На стене, напротив стола две деревянные маски. Ярко раскрашенные, с выпученными глазами сверкая белоснежными зубами, две образины взглянули на меня. Рядом, на широкой деревянной доске, закреплены несколько топориков, три кривых ножа, разных размеров, две изогнутых пилки, кусачки и пилка по металлу. Прямо над столом свисали две лампы в абажурах. Потом я нашел и выключатель от них. Можно сказать, что больше ничего не было, кроме небольшого журнального столика сиротливо приютившего в углу. На столике стоял плоский белый ящик. Подошел, распахнул. Вот это да! Сразу показалось набор хирургических инструментов. Присмотрелся нет, скорее всего, набор для патологоанатома. И знаете, запах, бывший следователь, хотя чего это я заладил? Бывший, да бывший? Вот как все раскладывает по полочкам!
Запах там был такой специфический! Сначала он мне напомнил запах мясной лавки, только вот более тяжелый, затхлый, с таким настоявшимся душком тлена и какой-то гнили, что даже холодок непонятного ужаса пробежал по спине! Стены этой комнаты, были выкрашены голубенькой краской, но во многих местах её прорезали замысловатые трещины, в которых так разрослась плесень, что они стали похожи на лианы. Пол так же был покрыт слоем зелени, которая, казалось, тихо шуршала под ногами.