Да, можно было и так.
Я глянула в сторону, куда удалялся Поттер, его немного сгорбленная маленькая фигурка зашла в подъезд и исчезла.
Ну, блин, да. Прямо офигеть, какое волшебство!
Пока так. Скоро будет лучше.
Ладно. Так мы дойдем сегодня к твоим гонцам или нет?
Да что к ним идти, вот они и Элвис показал рукой в сторону вагончика с надписью «Хлеб».
Я хотела, было, истерично рассмеяться, но вспомнила об обещании, данном самой себе: «спокойно реагировать на все, что предложит мне мой воспаленный мозг» и промолчала.
Пройдя с минуту молча, я все-таки не удержалась.
И твои гонцы вон там, в хлебном вагончике? я посмотрела на Элвиса как на такого же больного, как и я. Он утвердительно покачал головой.
А Вова ваш, случайно не в хоз.товарах рядом сидит?
Элвис загадочно улыбнулся.
Мы подошли к вагончику и остановились.
Готова? Элвис внимательно посмотрел на меня.
Фух, конечно! Еще бы!
«Что со мной может случиться? Это ж мои тараканы! Мой сумасшедший мир.»
6 глава. Тук-тук-тук
Он открыл дверь, и на меня волной хлынула вода. Огромный поток воды. Я начала захлебываться, пытаться открыть глаза, всплыть, найти, как дышать. Все кругом бурлило. Я чувствовала мощное движение воды, которое затягивало меня в водоворот. Поток воды усиливался, руки и ноги мои стали неметь от такого напора.
Через какое-то время водоворот прекратился, и по ощущениям, я оказалась в огромном водном пространстве. Воздуха оставалось все меньше и меньше, я начала судорожно махать руками, ногами, пытаться кричать, наконец, открыла глаза, но кроме мутной воды ничего не видела.
Это был один из моих самых страшных кошмаров, я всегда боялась именно такой смерти. И когда я почувствовала, что уже не могу больше задерживать дыхание, в изнеможении, я сдалась и открыла рот. Вода на удивление, мягко и безболезненно проникла в горло, я ощутила слегка сладковатый вкус, похожий на сахарный сироп. Чем глубже проникала в меня вода, тем спокойнее я становилась, страх отступал. Оставалась только вода, я чувствовала, как вся наполняюсь ею. Как она проникает в жилы, смешивается с кровью, как попадает в пищевод и растворяется в желудочном соке. Мне не доставлял этот процесс дискомфорта. Наоборот, было очень легко и тепло. Глаза мои были открыты, я видела перед собою красно-желтые нити. Я не задавала больше никаких вопросов, мне было очень хорошо. Моего тела не было, моего разума не было. Была вода, одна бесконечная вода вокруг
Я не знаю, сколько длилось это состояние, но в какой-то момент я вновь открыла глаза и ощутила свое тело. Все. Полностью. От макушки до пальцев. Какая-то невиданная мне ранее тишина появилась во мне. Я услышала себя. И благодаря этому, наверное, впервые в жизни, ощутила себя цельным живым организмом: вот пульсирует мое сердце, огромное красное, сильное, оно равномерно гонит кровь по венам.
Я вижу его, я чувствую его, я сердце.
Вот под сетью тончайших кровеносных сосудов расширяются легкие.
Я вижу их, я чувствую их, я легкие.
Вот темно-бордовая печень, селезенка, две округлые и ровные почки. Как гармонично устроен мой организм, как совершенен он в своем творении! Я вижу тебя, мой организм, я чувствую. Ничего лишнего, работа каждого органа отлажена и согласована. Я уникальна. Я неповторима
Время пропало. Исчезли мысли. Я была лишь приглушенными ударами своего сердца. Тук. Тук. Тук.
Тук, тук, тук! К вам можно? толстенький, мягонький, невысокого роста мужчина в черном фраке, фалды которого сзади не смыкались и походили на надкрылья жука, постучал в полуоткрытую дверь и, не дождавшись ответа, потому как знал, что на этот вопрос ему никогда не отвечали, осторожно толкнул ее от себя. Тяжелая дверь из красного дерева, обитая кожей, в которой блестели серебряные мебельные гвозди, нехотя сдвинулась с места.
В большом полутемном кабинете, за громоздким письменным столом с резными толстыми ножками, на котором безупречно ровно были разложены стопками бумаги, сидел мужчина лет шестидесяти. На сосредоточенном и даже суровом лице его, застыли скука и безразличие ко всему происходящему. Он сидел, подперев рукой подбородок, и смотрел в сторону окна с опущенными тяжелыми бордовыми шторами.
Я зафиксировал еще несколько выходов, толстенький человек уже пролез в кабинет, но на середину комнаты не решался выходить и оставался недалеко от двери.