Да. Это единственный подобный участок. Садовник объяснил: здесь так растоптано и грязно потому, что он регулярно ходит к бадье наполнять лейки. Бадью постоянно пополняют из колодца, а потом воду переносят в лейках. В этом году здесь особенно топко, поэтому несколько недель назад положили новый гравий.
Жаль, не распространили свое благое намерение на всю дорожку, проворчал лорд Питер, неустойчиво балансируя на куске мешковины. Пока все подтверждает слова старины Джеральда. Что за слон наступал сбоку от ящика? Кто таков?
А, это констебль. Навскидку больше центнера весом. Он нам неинтересен. Вот резиновая подошва Крейкса, с характерным рисунком. Он тут везде наследил. Вот смазанные отпечатки домашних тапочек Арбатнота, а калоши мистера Петтигрю-Робинсона. О них мы можем забыть. Но вот через порог ступила женская нога в крепкой обуви. Полагаю, леди Мэри. Вот опять у края колодца. Подошла поглядеть на тело.
Да, кивнул лорд Питер, и вернулась, подцепив на сапожок несколько красных камешков. Все правильно.
На внешней стене оранжереи висели полки для мелких растений, а под ними огороженный рядом горшков с крупными хризантемами располагался унылый клочок влажной земли, где беспорядочно торчали вытянутые жилистые кактусы и стелились папоротники.
Что тебя заинтересовало? спросил Паркер, видя, как его друг вглядывается в зеленый уголок.
Лорд Питер извлек свой длинный нос из промежутка между двумя горшками и спросил:
Кто и что сюда ставил?
Паркер поспешил к другу. Среди кактусов виднелся ясный отпечаток некоего длинного предмета с четкими углами, который когда-то стоял вне поля зрения за горшками.
Хорошо еще, что садовник Джеральда не из тех добросовестных идиотов, которые даже кактус не могут оставить на зиму в покое, проговорил лорд Питер. Упорно поднимают поникшие головки до тех пор, пока несчастное растение не превратится в красного дикобраза. Измерь.
Паркер измерил.
Два с половиной фута на шесть дюймов, сказал он. Приличного веса: вдавилось в землю и поломало растение. Что это было? Поддон от чего-то?
Не похоже, возразил лорд Питер. Земля вдавлена сильнее с дальнего края. Такое впечатление, что здесь стояло что-то громоздкое и прислоненное к стеклу. Если хочешь знать мое мнение, это был чемодан.
Чемодан? удивился лорд Паркер. Зачем сюда ставить чемодан?
И в самом деле, зачем? Можно предположить, что он простоял здесь недолго. Днем его бы заметили. Но кто-то вполне мог быстро сунуть чемодан сюда, если его с ним застукали скажем, в три часа утра, чтобы спрятать с глаз.
В таком случае когда же его забрали?
Почти сразу, надо думать. До рассвета. Иначе его не проглядел бы даже инспектор Крейкс.
Полагаю, это не чемоданчик врача?
Нет, если только он не полный дурак. С какой стати оставлять медицинский чемодан в грязном сыром месте, когда по всем законам здравого смысла и удобства его следовало бы разместить рядом с телом? Если не брать в расчет садовника и Крейкса, в среду вечером что-то здесь спрятать могли только Джеральд, Кэткарт или, скажем, Мэри. И никто другой.
Да, согласился Паркер. Но здесь был еще один человек.
Кто?
Назовем его Неизвестной Личностью.
Кого?
Вместо ответа Паркер гордо шагнул к циновке, аккуратно уложенной на деревянные рамки, и с видом епископа, снимающего покрывало с памятника, продемонстрировал V-образную линию следов.
Не принадлежат никому, кого я видел или о ком слышал.
Ура! воскликнул лорд Питер. «Следы ведут на косогор, отчетливо видны»[12]
Не радуйся раньше времени, заметил Паркер. Скорее подходят другие строки: «Следы пересекают мост а дальше чистый снег»[13].
Великий поэт Вордсворт, кивнул лорд Питер. Очень часто в этом убеждаюсь. Итак. Следы мужчины с ногами десятого размера, со стертыми каблуками и заплатой на левой внутренней стороне подошвы появляются с твердой части тропинки, где отпечатков не видно, и ведут к телу сюда, где лужа крови. Весьма странно, тебе не кажется? Нет? Похоже, нет. А под телом следов не было? Невозможно определить сплошное месиво. Неизвестный подошел довольно близко, вот его глубоко вдавленный след. Возможно, он хотел бросить Кэткарта в колодец, но тут услышал шум, встрепенулся, развернулся и убежал на цыпочках в кусты.