Александр Гуров
Книга 3. Ученик некроманта. По ту сторону Смерти
Проигрывает не тот, кто ошибается,
А тот, кто не пробует.
Предвестье:
откуда пришла буря
С севера, обгоняя друг друга, под порывами резкого, колючего ветра мчали снеговые тучи. Они принимали разные обличия, и Алиса с интересом, радостно улыбаясь, разглядывала великолепные, причудливые метаморфозы, происходящие с ними. Вот серое, грязное облако растянулось по небосводу, в нем появились просветы: теперь туча выглядела не так мрачно, как прежде, и была похожа на грациозного скакуна в яблоках, за которым, скаля пасть, мчалась гончая с изогнутой, как дуга, спиной. Вот другое облако хищно запрыгнуло на скакуна, ударило его в бока и вдруг преобразилось, став иссиня-черным всадником.
Игривая детская фантазия находила в тучах все новые черты, наполняла небесную картину деталями, делала ее еще более интересной. Выдумка порождала выдумку, и разглядывание облаков становилось с каждой минутой все более увлекательным занятием.
В рисунки вплетались звуки. Гремели раскаты грома, пронзительно выл ветер, но казалось: звенела сталь, ржали кони, лаяли псы мчал по небу Дикий гон во главе с Охотником, восседавшим на сером жеребце в яблоках.
Окно, у которого застыла Алиса, вдруг начало промерзать, быстро изукрасилось вязью витиеватых, неведомых никому, кроме зимы и холода, символов. Девочка радостно взвизгнула витражи в храме, в котором она провела раннее детство, никогда не покрывались изморозью и провела ладошкой по стеклу, теплом руки растопляя узоры. Отпечаток ее маленьких пальцев остался на окне, но в небольшие прорези было не интересно разглядывать мир, и Алиса, хохоча, помчалась на улицу, на ходу надевая нагольный полушубок и рукавицы.
Выбежав во двор, девочка закружилась, глядя на небо тучи плясали, вертелись, их бесконечные превращения создавали все более красивые фигуры. Но неожиданно грянул гром, и Алиса, на секунду испугавшись, вздрогнула, сбилась с ритма и упала на землю.
Зашиблась? спросил чей-то звонкий, мелодичный голос.
Чего? пробормотала Алиса, с трудом справляясь с головокружением.
Сперва она увидела все то же небо, волчком вертевшееся над головой. Затем разглядела черноволосого, кучерявого мальчишку со смуглой, как шоколад, кожей. Он склонился над нею и внимательно посмотрел на Алису.
Зашиблась, спрашиваю?
Нет, хмурясь, ответила девочка и, поднявшись, взглянула на любопытного собеседника. Он выглядел года на три старше нее, но ростом был невелик лишь на полголовы выше Алисы. Кто ты такой? Я тебя не знаю.
Я Гоар! улыбнулся мальчик и хитро сощурился: А я тебя знаю. Ты Алиса, дочь жрицы!
А вот и не дочь, а ученица.
Все едино! отмахнулся Гоар. А что вы со жрицей делаете на нашем постоялом дворе так долго?
Ждем, пока в мир не прорвется зло.
Да прям, не поверил мальчик. Какое еще зло? У нас, в Фиоре, жизнь такая спокойная аж скучно. Никакое зло горожан не расшевелит.
А о Хельхейме слыхал? ехидно спросила Алиса и, покачав головой, как часто делала Матушка, наставнически погрозила пальцем: То-то. Живешь тут и думаешь, будто все знаешь о завтрашнем дне. Ан нет. Только мы, Великие Видящие, можем знать заранее будущее и строить его так, как надо людям.
Ага, и чего со мной случится завтра? Чего делать буду?
Будешь искать клопов в постели хозяина! вздернула носик Алиса, не желая признаваться в том, что не знает о будущем мальчишки ровным счетом ничего. Она прорицательница снов. И пока Вёльва не накажет ей стимулировать видения, Алиса бессильна в предсказаниях.
Всех клопов в кровати мастера Грегори не сыщешь, вдруг рассмеялся Гоар. Ладно, Великая Видящая, ты не серчай, расскажи лучше о том, чего вы со жрицей уж три месяца ждете? Что угрожает Фиору?
Зябко тут, поежилась Алиса. Идем в дом. Там расскажу.
Нельзя мне в дом, заозирался Гоар. Если хозяин увидит, что я без дела слоняюсь, отлупит.
Тогда спрячемся!
Двое детей, вооруженные безграничным интересом друг к другу, охваченные тем неведомым чувством предвкушения чего-то запретного и увлекательного, которое нередко появляется при игре в прятки, если, разумеется, прятаться от взрослых, помчались в сарай, по лестнице взобрались на крышу и там, за деревянным козырьком, укрылись от людских глаз и ветра.