– Ну и что?
– Позвоню ему и попрошу поместить вас в одном из его мексиканских домов. А потом пошлю туда Хуаниту.
Я достал три сотни долларов из кармана рубашки и вручил Андре.
– Трать не спеша, парень. Тебе, похоже, придется исчезнуть надолго.
Я оставил Андре в гостинице на Буена-Виста. Вернувшись домой, позвонил Мофассу и попросил подыскать комнату для Андре.
– А кто будет платить? – спросил Мофасс.
– Я.
– Это неправильно, мистер Роулинз. Владелец не должен платить за своих постояльцев, – проворчал он.
А потом я позвонил Хуаните.
– Это ты, Изи? – Голос ее смягчился, как только она узнала меня.
– Андре в гостинице в центре города, милая, – сказал я.
Сообщив ей адрес, я добавил:
– У него есть немного денег, и он очень напуган.
– Ты хочешь, чтобы я к нему поехала? – спросила она так, словно вся ее дальнейшая жизнь зависела от моего решения.
– Да, – сказал я. – И послушай, Хуанита.
– Слушаю, Изи.
– Пожалей парня, не рассказывай ему о нас.
– Не беспокойся, милый, я сохраню эту тайну вот здесь.
Я не мог ее видеть, но ясно представлял, где была ее рука.
Глава 18
Я подъехал к своему дому под стук молотков. На крыльце орудовали трое. Двое из них плотничали. Окна, я заметил, уже перекрещивали доски, опечатанные ярко-желтыми ленточками. А теперь эти люди вбивали гвозди в свежее дерево моей передней двери.
– Что вы здесь вытворяете, мать вашу? – заорал я.
Все мужчины были белые, в черных костюмах. Когда троица обернулась, я узнал одного из них, и этого было вполне достаточно.
– Мы опечатываем ваш дом, – сказал инспектор Лоуренс, – чтобы предотвратить сокрытие собственности, которая по справедливости принадлежит федеральному правительству.
– Что?
Вместо ответа Лоуренс отодрал от стены листок бумаги и вручил мне. Предписание федерального судебного исполнителя. Моя собственность временно конфискуется до тех пор, пока не будет установлена ответственность за неуплату налогов. Это было все, что я понял. Документ подписали двое судей, а также налоговый инспектор Реджинальд Арнольд Лоуренс.
Я разорвал бумажку пополам и, минуя налогового инспектора, подошел к одному из судебных исполнителей и сказал:
– Брат, я не знаю, что вы бы сделали, захвати кто-нибудь ваш собственный дом. К тому же ФБР гарантировало мне покровительство, пока я не выполню порученное задание.
Судебный исполнитель, коротышка с голубыми глазами и редкими светлыми волосами, прилипшими к черепу, вспотел, вгоняя гвозди в стены.
– Я ничего об этом не знаю, мистер Роулинз. Просто исполняю приказ.
– Но ведь это мой дом! Там вся моя одежда, обувь, моя записная книжка. Я остался безо всего на улице.
Судебные исполнители переглянулись, и я понял – они мне сочувствуют. Какому порядочному человеку по душе выгонять хозяина из его дома.
– Продолжайте, Астер, – сказал инспектор. – Мне пора домой.
– Он имеет право получить какое-то разъяснение, – решился возразить Астер. – Ведь мы запираем его дом, лишая всего, кроме вещей, которые у него при себе.
– Таков закон, – заявил Лоуренс. – Мы руководствуемся только законом, поэтому я здесь. Я исполняю свой долг и требую того же от вас.
Лоуренс посмотрел на них сурово, и мужчины снова взялись за молотки.
Целую минуту я не мог вымолвить ни слова. Чуть не задохнулся от злости. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Вы не можете этого сделать, – наконец сказал я.
Я произнес эти слова, потому что боялся: Бог знает что произойдет, промолчи я сейчас.
Лоуренс не обратил на меня ни малейшего внимания. Он сложил вместе две половинки разорванного предписания и приклеил на стену.
– Вы не можете этого сделать! – повторил я.